Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - [85]

Как позже выяснилось, оба убитых были прикомандированы из Рязанской области на полгода. Отрабатывая какую-то свою информацию, они, в сопровождении СОБРа, подъехали к одному из корпусов университета, тому самому, куда, не так давно, уже выезжала опергруппа на обгоревшие трупы. «Собры» остались на входе, а четверо фэйсов, не ожидая сюрпризов в храме науки — им всего-навсего необходимо было переговорить с одним из преподавателей — спокойно вошли внутрь.

По окончании беседы, спускавшимся по лестнице оперативникам в спину загрохотали выстрелы. Внезапная подлость нападавших была бесспорна — двое скончались на месте. Ещё один, получив тяжёлое ранение, сразу же потерял сознание. Четвёртый же успев заскочить за лестничный пролёт, открыл ответный огонь. Нападавших было двое, один из них, словив пулю из эфэсбэшного АПСа, смог добежать до окна, разбить его и кулем вывалиться со второго этажа на кучу земли, смягчившей его падение.

Второй, невредимый, со спринтерской скоростью, коридорами пронзил учебный корпус насквозь и, выбив окно, скрылся во дворах спального района. Собровцы, среагировав на стрельбу, закрепили лежащего без сознания «духа» и оказали первую помощь раненому эфэсбэшнику.

До приезда подмоги бойцы, матюгами и пинками согнали почти всех преподавателей и студентов в одну аудиторию. Так как учебный день давно закончился, эвакуировать, а заодно и придержать возможных свидетелей было необходимо.

Следственно-оперативная группа Центра Содействия в этот раз прибыла быстрее всех подразделений, обычно стягиваемых на такие резонансные преступления.

Костя с парой участковых, узнав местных оперов, что-то перетиравших с гаишниками около машины, подошёл поинтересоваться ситуацией.

На место, кроме вологодского «Урала» и грозненских гаишников с операми, постепенно прибывали и другие машины. С учётом двух «буханок» фэйсов становилось тесновато. В один из немногих на весь Грозный реанимобиль грузили раненого офицера, пара «девяток» и «Нива», судя по номерам, принадлежали чеченскому ОМОНу и РУБОПу, а все прибывшие на них в решительных позах застыли рядом.

Костя, повертел головой, ища глазами прокурорских и, никого не увидев, решил, что те работают в здании.

У входа, двое собровцев, зачем-то спросили куда он направился, Костя, удивившись, стандартно буркнул: Свои, ждут меня… «Маски», переглянувшись, пропустили его внутрь и опер оказался в просторном холле учебного корпуса. Естественно, никаких студентов здесь уже не было и Катаев, пройдя через фойе, оказался в коридоре, расходившемся в разные стороны. Прямо перед ним оказалась лестница с пятнами крови на верхних ступеньках.

Её никто не осматривал, из чего Костя сделал вывод, что ни прокуратура, ни опергруппа ещё не работала. А трупы своих фэйсы наверняка увезли. Странно, конечно, почему не шерстят этажи, подумалось ему, да и эта стража у входа. Катаев собирался выходить, когда его внимание привлёк непонятный шум в правом конце коридора. Секунду поколебавшись — посмотреть самому или крикнуть поддержку по рации — он, как ни странно, выбрал первое. Аккуратно сдвинув предохранитель на положение автоматического огня, опер, стараясь ступать потише, двинулся по коридору.

Громкий вскрик прорезался за одной из дверей учебных аудиторий. От неожиданности Костя чуть не нажал на спусковой крючок, мгновенно пришедшим в голову решением было выскочить на улицу и позвать «собров», но в этот миг за невнятными шорохами он явственно расслышал:

— Тихо, бл… ь! Тихо! Вафельник заткни этой твари черножопой!

Гадая кто же это мог быть, Катаев, приблизившись к двери, из-за которой уже чётче звучали русская речь, сдавленные вопли и шорохи, громко сказал:

— Ку-ку! Кто работает?!

На всякий случай отшагнул в сторону.

Почти одновременно, дверь под мощным ударом распахнулась, но никто оттуда не выходил.

— Чего надо?! — раздался грубый голос. — Работает ФСБ!

— Свои… — понимая, что бояться вроде нечего, но, не опуская оружия, ответил Костя.

Выглянув в дверной проём на полкорпуса, он увидел высокого плотного парня, в погранцовом маскхалате, бронежилете и с АКСУ в руках. За его спиной, между раздвинутых парт, кто-то лежал на полу, но кто — понять было нельзя, потому что две крепкие камуфлированные фигуры практически сидели на лежащем. Ещё один, лет сорока пяти, седой, короткостриженный с глубокими залысинами мужчина, приближался к дверям.

— Мор, ты почему не в коридоре? — строго бросил он открывшему дверь, — кто вас допустил в здание? — уже к Катаеву обратился седой.

Костя хотел было взбрыкнуть, но узнал в нём одного из выезжавших на подрыв «Урала» у «Красного Молота» руководителя из ФСБ. Опер даже смутно припомнил, как наворачивал перед тем позвоночником Николай Иванович.

— Я из опергруппы… Мы на осмотр приехали… — начал было он объяснять.

— Ваше звание? Фамилия? — перебил его эфэсбэш-ник.

— Старший лейтенант… Катаев… — машинально ответил Костя, но тут же придя в себя и, скинув остатки трепета перед суровой организацией, дерзко спросил сам:

— А ваше? Представьтесь, пожалуйста…

Уловив биоволну угрозы от молодого, судя по поехавшему вниз углу рта, собравшегося матерно, а может и физически, выставить забуревшего мусорка, Костя спокойно посмотрел в глаза седому.