Чечения - битва за свободу - [78]

А некоторые просто уезжали, чтобы показать миру истинное лицо народной демократии в самом многонациональном и процветающем государстве. Судьба изгоя объединяла всех и уравнивала в правах. Но, всё же, судьбы делились на национальные и русские: как центр и республики. Изгои национальных республик, правда, за пределами империи, считались малоперспективными, ибо там тоже действовали законы родной и инородной среды, и тамошние покровители диссидентов руководствовались во многом политико-идеологическими интересами. Изгои национальные, отчасти, по этой причине, и не стремились за рубеж, хотя их положение было во много крат угнетённее, чем русских собратьев или евреев. Изгои национальные были не просто политическими фигурами, а националистами, что квалифицировалось как отягчающее обстоятельство. Самое страшное для последних было то, что их исконное национальное вытравливалось, а вместо того навязывалось советско-бутафорское. Подменялась жизненная почва их души. И делалось такое не только с отдельными людьми, а с целыми народами. Кровавыми руками тирании перекраивалась этнотерриториальная карта, грязными руками политиков переписывалась история, переориентировалась культура, извращались нравственные идеалы. Народы, которые хотели свободно идти бок о бок по столбовой дороге истории, привязывались друг к другу идеологическими путами, загонялись на узкую тропу ленинской национальной политики, тем самым, зарождая в них чувство неуютности и стадности вместо товарищества и братства… И они начали толкаться.

Из национально-народной гущи вылавливались самые недостойные, беспринципные, безнравственные люди и возводились на Олимп государственной власти на местах, а затем управлялись эмиссарами из метрополии. На Олимп и в покои высшей власти их возводили, конечно, только через чёрный ход, со двора, потому что они были посторонними для своих народов. Самое главное, они сами это прекрасно понимали и старались за десятерых, лишь бы не потерять доверия имперского надсмотрщика.

Так держалась система народовластия в национальных республиках и колониальных автономиях. Яркой иллюстрацией к сказанному служит случай, когда работник министерства лесного хозяйства, не имея других законных средств для защиты своих прав, чести и достоинства, прибег к крайнему средству: прямо в кабинете застрелил министра лесного хозяйства ЧИАССР Колотушкина — жулика и взяточника, безнравственного и аморального типа (так его характеризовали на суде даже русские). Но беда была в том, что сделал это чеченец, и убил он не просто министра, а министра колониальной власти, что во все времена и у всех народов каралось жестоко и безжалостно. И железное правило имперского возмездия восторжествовало. Оправдательный, по своей сути, приговор начальной судебной инстанции — лишение свободы сроком… был отменён, по решительному требованию общественности, и защитник своей чести был приговорен к расстрелу. А общественность, которая требовала сурового наказания для преступника, состояла целиком и полностью из национальной партийно-административной верхушки, члены которой открыто писали, что наказанием за данное преступление может быть только высшая мера, в противном случае, их жизнь окажется в явной опасности. Конечно, все прекрасно понимали, почему и под чью диктовку они писали приговор несчастному.

Но это не было единичным случаем, а было типичным примером в национальной жизни одной из братских республик равноправного статуса. Кто не помнит, как поносились имена великих исторических личностей — шейха Мансура (как турецкого шпиона), Бейбулата Таймиева (как разбойника и грабителя), Зелимхана Харачоевского и других. Даже имена тех, кто пал за Советскую власть, были под негласным запретом: им не разрешалось ставить памятники, как и героям Второй мировой войны, только лишь потому, что они были националами по рождению. А как вытравливалась из народной памяти история, национальная культура, религия. Какая оголтелая кампания лжи и клеветы велась на выдающегося гражданина современности Абдурахмана Авторханова. Всегда, всюду устами и руками национальных выдвиженцев. Один из высокопоставленных комсомольских лидеров республики даже в 1988 году не сумел удержаться от исполнения политического поклёпа на своего великого земляка и, конечно, вовсе не бескорыстно: он вскоре пересел в министерское кресло. Такое творилось в каждой национальной республике, то есть в колонии, и это был закон её жизни, принцип братства имперского семейства, где властвовали от имени старшего брата.

Закономерно, что с началом демократической перестройки народы, которые возжаждали освободиться от колониальных пут, экономического и политического бесправия, от исторической бесперспективности, от оскорбительных идеологических стереотипов, шагнув свободно, разорвали унизительные цепи рабских условностей и устремились в свободное пространство. Да, это создало множество неудобств в экономической, социально-политической областях жизни народов, а судьбу империи поставило под угрозу развала, что и должно было случиться. Любой народ развивается лишь в тех формах и структурах, которые обеспечивают ему свободу естественной среды обитания.