Чё за дела, брат? - [5]

- Это мой товарищ,- сказал Сергей.- Он успел подбить один танк и погиб. Ребята, его нужно доставить в нашу часть. Подземный ход напоминает трубу сечением где-то метра полтора и длиной метров сто. Генку возьмите под мышки и за ноги. Двое его спокойно донесут. Он же худенький и маленький.

- Да тут все худые,- проговорил Колька Ермошкин - ефрейтор из первого взвода.

- Точно. Вы доходяги, как будто только из концлагеря вышли,- согласился гость из будущего.

- Когда живёшь впроголодь, да ещё постоянные нервные напряжения, то разве можно поправиться?- проворчал Матвей Седых - красноармеец из нашего отделения.

- Голод и нервное напряжение - это из-за фашистов что ли?- спросил Мусин.

- Не только из-за них,- ответил Матвей.

И в это время, недалеко от нас разорвался арт-выстрел. Женька Ручкин вскрикнул и схватился за бок.

- Что с тобой?- Колька пополз к Ручкину.

- Всё. Жизнь закончилась,- прохрипел Женька и, снова вскрикнув, затих.

Ермошкин нащупал пульс на руке раненого и приказал Седых:

- На себе доставь его в санбат.

Я и Колька затащили Ручкина на спину Матвея и тот ползком отправился в тыл.

Потом Серёга и я взяли убитого Генку и побежали к зарослям кустарника, а Ермошкин, отстреливаясь, прикрывал наш отход. Но несколько пуль просвистели над нашими головами, а некоторые пули взрыхлили землю впереди нашего курса. Ну, ради чего мы рисковали жизнями? Генке уже не поможешь, а Мусина не поймёшь- то предлагает ползти, то говорит, что надо бежать. Я споткнулся и упал.

- Ты чего? – спросил гость из будущего.- Ранен?

- Нет. Споткнулся.

- Так. Они нас обстреливают и я в них в пальну.

Серёга «с колена» из немецкого автомата разрядил всю обойму.

- Берём Генку и уходим,- скомандовал Мусин и, подхватив убитого, мы, пригнувшись, побежали дальше.

Я держал Генку за ботинки и был ведущим. На моём правом плече висела на ремне винтовка Мосина. Это моё личное оружие. На левом болтался трофейный автомат. За ремень с левого бока засунуты две гранаты. А Серёга нёс своего сослуживца, держа под мышки. Мусину было тяжелее, чем мне, но я считал, что Сергей не такой голодный как я и, значит, сил у него побольше будет. Но, наконец-то, мы добрались до того места, где начинался подземный ход и положили убитого на землю.

- Сбегай, позови этого… Как его… Ну, который нас прикрывает,- попросил боец из будущего.

- Сейчас.

Я, пригнувшись, чуть отбежал от кустов и закричал:

- Ермошкин, иди сюда, Ермошкин! Ер-мош-кин.

Но Колька из-за шума обстрела то ли не слышал меня, то ли не хотел отвлекаться от стрельбы на мой окрик.

Немецкие танки были в считанных метрах от нашей передовой линии и я уже не знал - на этом участке фронта какая вражеская бронетехника была подбита во время первой атаки, а какая- во время второй. Я глубоко вдохнул и заорал что было мочи:

- Ер-мош-кин.

Ефрейтор обернулся и я махнул ему, подзывая к себе, Но Колька что-то крикнул и отмахнулся. Я из немецкого автомата «с колена» завалил нескольких противников и, пригнувшись, вернулся к Мусину.

- Ну чего?- спросил тот.

- Ермошкин отмахнулся. Уходим вдвоём.

Серёга посмотрел на Генку и сказал:

- Мы уходим втроём. Но сейчас первым пойду я.

Теперь я держал убитого под мышки, а боец из будущего за ноги. Пробрались сквозь кусты и вошли в тёмный тоннель.

- Идём, пригнувшись,- предупредил Мусин.- Здесь низко.

- Да, помню, что диаметр полтора метра.

Есть охота, нести убитого тяжело, оружие стучало о спину, в подземелье душно, идти, согнувшись неудобно. И за что это всё мне? А если посмотреть с другой стороны - лежать под обстрелом в окопе или отстреливаться от противника удобно? Того и гляди, что поймаешь пулю, а то и две.

- Может, отдохнём,- предложил я.

- Капитан приказал, как можно быстрее доставить гранатомёты с подкреплением. Сам же видел, что фрицы наступают, а обороняться чем? Пока мы ходим туда-сюда, немцы могут фронт прорвать.

- Серёг, а почему ты фашистов фрицами назвал?

- Это вы их назвали.

- Мы - это кто?

- Вы- это солдаты Второй мировой войны.

Я дышал ртом, и поэтому быстро пересохло в горле. Но вот дорога пошла в гору и показался свет в конце тоннеля. Если бы подземный ход был бы прямым как и подзорная труба, или как ствол винтовки, то просматривался бы от начала до конца. Но почему-то тоннель сначала шёл вниз и где-то метров через пятьдесят начинался подъём. И вот, находясь на выходе тоннеля, пробирались сквозь кусты. Листья были очень мокрыми как после долго ливня. И судя по лужам, ливень был продолжительным и небыло ничего удивительного в том, что Серёга и Генка решили спрятаться от дождя. Но мы вышли вовремя. Туча уходила, а серая облачность не поливала землю. Даже не моросила. Форма Мусина была грязнее моей, потому что я стряхивал сухую землю с сухой одежды, а Сергей пытался стряхнуть сухую землю с мокрой одежды, но только всё размазал.

Я услышал выстрелы и автоматные, и пушечные.

- Ты куда меня привёл?- возмутился я. – Здесь тоже война. Ты меня обманул? Мы находимся в тылу нашей артиллерии? Конечно, никакого тоннеля, через который можно попасть в будущее, не существует.

- Это не война, а военные учения. Если ты думаешь, что нельзя попасть в прошлое или будущее, тогда объясни: откуда у меня гранатомёт и автомат Калашникова? А? Ак-47 был принят на вооружение советской армии в тысяча девятьсот сорок девятом году, а ты утверждал, что идёт только второй месяц Великой Отечественной войны. И вообще, посиди здесь, а я сбегаю за командиром. Правда, я не знаю - в каком направлении бежать и где искать своего командира взвода.