Че Гевара. Важна только революция - [264]

Рафаэль Сегарра, партийный деятель из Санта-Круса, сообщает, что по дороге из Ньянкауасу Монхе сделал остановку, чтобы встретиться с ним, и сказал ему следующее: «Дерьмо всплыло. И теперь либо мы его потопим, либо оно потопит нас». Он посоветовал Сегарре затаиться или исчезнуть; и в последующие дни Монхе будет повсюду давать членам партии этот же совет.

Действия Монхе по-прежнему окружены туманом, который он сам же и создал. Помбо утверждает, что Монхе совершил «сознательную измену». Тридцать лет спустя после тех событий вдова Че Алейда по-прежнему считает «этого уродливого индейца» человеком, предавшим ее мужа.

Встреча Гевары и Монхе привела к катастрофе, и самоуверенная напористость Че сыграла в данном случае не менее важную роль, чем двуличность и нерешительность Монхе.

III

Че был доволен тем, что многие молодые боливийские коммунисты остались ему верны, и не сомневался в умении Фиделя договариваться с партийными функционерами, поэтому разрыв с Монхе не отразился на его оценке дальнейших перспектив. В шифрованном послании Фиделю Че рассказал о случившемся без всякого беспокойства. Вскоре Кастро ответил ему, что для урегулирования кризиса к нему приехал боливийский коммунист Симон Рейес, а в скором времени прибудет еще один, Хорхе Колле Куэто.

Да, казалось, что у Че все идет довольно гладко. Одновременно с Монхе в Ньянкауасу приехала Таня, и Гевара отправил ее в Буэнос-Айрес, чтобы вызвать Сиро Бустоса и Эдуардо Хосами — молодого журналиста, который возглавлял диссидентскую фракцию в компартии Аргентины. Тем временем полным ходом шла также работа по организации подпольной сети на территории Боливии.

По его вызову прибыл Мойсес Гевара. Че сказал Мойсесу, что ему придется распустить свою группу и стать простым бойцом, поскольку раздробленности больше нет места. Гевара-боливиец сначала был поражен, но потом согласился и сказал, что вернется в горы, чтобы набрать еще людей, после чего придет назад.

Теперь бойцы Че патрулировали местность, и в Ньянкауасу установилось подобие военной дисциплины. Конечно, имелись и всегдашние неудобства жизни в лесу: опасные насекомые, порезы и царапины, приступы малярии, — но Че старался не обращать на все это особого внимания.

Их сосед, Сиро Альгараньяс, продолжал беспокоить партизан. Он шпионил за тем, что происходило в лагере, а однажды подошел к Лоро и заговорил с ним. Сказав ему, что он «друг» и ему можно доверять, Альгараньяс спросил, чем они тут занимаются. Лоро дал понять, что не собирается с ним ничего обсуждать, и через несколько дней в лагерь заявились военные. Они допросили Лоро, забрали у него пистолет, сообщив, что он и его приятели находятся под наблюдением, и намекнув, что если они «что-то замышляют», то пусть не забудут и о них. Все явно приняли партизан за контрабандистов и хотели урвать свою долю. После этого инцидента Че выставил посты для наблюдения за домом Альгараньяса.

1 февраля Че вместе с большей частью бойцов отправился в двухнедельный тренировочный поход в горы, оставив в лагере нескольких человек. Однако две недели превратились в изнурительные сорок восемь дней, потому что партизаны заблудились и подверглись страшным испытаниям голодом, жаждой и ливнями. Им пришлось питаться сердцевиной пальм, убивать, чтобы прокормиться, обезьян, хищных птиц и попугаев. Поскольку все были измучены и пали духом, произошло несколько стычек и ссор. Случились и трагические происшествия. Два боливийца утонули в разлившихся реках. Че оплакивал смерть партизан, но также скорбел о потере шести винтовок, утраченных вместе со вторым утонувшим.

Еще на подходе к лагерю (вернулись они 20 марта) Че понял, что во время его отсутствия что-то пошло не так: недалеко от Ньянкауасу в небе кружил небольшой самолет. От вышедшей их встречать группы он узнал, что случилось. Пока Че не было, в лагерь прибыли несколько «добровольцев» от Мойсеса Гевары. Однако им вскоре разонравилась лагерная жизнь; сыграло свою роль и то, что кубинцы взвалили на их плечи самую грязную работу. Двое новоприбывших дезертировали, были захвачены военными и, видимо, рассказали все что знают, в том числе передали разговоры о «кубинцах» и команданте по имени Рамон. За несколько дней до этого на «Каса де Каламина» совершила набег боливийская служба безопасности. К счастью, там в это время никого не было, но ходили слухи, что военные прочесывают местность. Самолет, замеченный Че, без сомнения, занимался наблюдением, в небе он кружил уже три дня подряд.

Двинувшись дальше, Че встретился с гонцами, у которых была новая порция дурных новостей. Военные только что опять побывали на «ферме», забрали одного их мула и джип и захватили курьера, шедшего в лагерь (одного из присланных Мойсесом Геварой людей). Че ускорил шаг. Когда он добрался до лагеря, то увидел, что там царит «пораженческое настроение», отметил «полный хаос» и неуверенность в рядах бойцов, а также узнал, что прибыли новобранцы.

В довершение всего выяснилось, что его ждут посетители: Режи Дебре, Сиро Бустос, Таня и Хуан Пабло Чан. Сначала Че поговорил с «Чино» Чаном. Чан планировал возглавить группу из пятнадцати человек и начать действовать в юго-восточных перуанских Андах, в районе Аякучо. Че дал согласие направить к нему нескольких кубинцев и оружие, а потом они обсудили, как будут поддерживать друг с другом радиосвязь.