Че Гевара. Последний романтик революции - [10]
И хотя заговорщики обещали для отвода глаз уважать свободу и жизнь граждан и продолжать борьбу против наемников, не было выполнено ни одно из этих обещаний, начались расстрелы сторонников свергнутого президента. Это стало суровым опытом и для Эрнесто Гевары. Он принял всем сердцем гватемальскую революцию: горел желанием с оружием в руках сражаться на стороне революционеров. Молодой аргентинец призывает создать ополчение, вооружить трудящихся, принять решительные меры против реакционеров... Наконец он просит, чтобы его отправили в район боев, однако со стороны властей — никакого внимания. Тогда он добровольно пристраивается к солдатам противовоздушной обороны столицы, помогает перевозить оружие, несет караульную службу среди пожаров и под бомбежками. А до интервенции Гевара предлагал министру здравоохранения направить его в самую отдаленную провинцию Гватемалы врачом, но тот отказал (бюрократы везде одинаковы!), сославшись на необходимость «подтверждения» его аргентинского диплома, которое может продлиться полгода.
Все это не осталось незамеченным спецслужбами США, которые в те дни заносят Эрнесто в список «опасных коммунистов», подлежащих ликвидации после свержения Арбенса. Узнавший об этом аргентинский посол разыскал своего соотечественника в пансионате «Сервантес» и посоветовал срочно перебраться к нему в посольство. Там уже собралось много аргентинцев, кубинцев и гватемальцев, сочувствовавших Арбенсу. Вопреки предложению посла вернуться в Буэнос-Айрес, Гевара принимает решение уехать в Мексику, куда уже направились его новые латиноамериканские друзья, готовые продолжать борьбу в другом месте. Молодой врач в беседах с ними и со своей новой подругой Ильдой все время возвращался к теме поражения революции, много думал о причинах этого поражения. Поэтому когда он случайно в Мехико встречает старого знакомого Ильды, генсека компартии Гватемалы Хосе Фортуни, со свойственной ему прямотой ведет с ним следующий разговор:
«Че: Почему же ваши товарищи не стали бороться тогда?
Фортуни: Ситуация складывалась очень сложная, и мы решили, что будет лучше оставить все и уйти в предгорье и оттуда продолжать борьбу, и мы уже стараемся ее продолжать...
Че: Наверное, лучше было бы сражаться, имея власть в руках, это совсем другое дело.
Фортуни (обиженно): Что вы хотите сказать?
Че: Именно это. Если бы президент Арбенс, покидая столицу, направился бы в глубь страны с группой истинных революционеров (Прим. авт.: Эрнесто, вероятно, вспомнил в этот момент, как он рвался на прием к Фортуни в Гватемале, чтобы предложить свои услуги в пользу революции, но не был принят), были бы другие перспективы для борьбы. К тому же официальное положение президента превращало бы его в символ и моральный стимул...»
— Фортуни помолчал и сухо распрощался, — вспоминала Ильда[32].
Правда, когда он обратится к Геваре, кубинскому министру, тот посодействует переезду Фортуни на Кубу и поможет найти работу в Гаване.
И все же грешили против правды те журналисты (я уж не говорю о сотрудниках ЦРУ), которые еще в Гватемале считали Эрнесто Гевару коммунистом. Послушаем, что он сам говорил по этому поводу в интервью своему земляку журналисту Хорхе Рикардо Масетти:
«...Еще не было такого американского корреспондента, который не стал бы расспрашивать меня о моей деятельности в рядах Гватемальской коммунистической партии, — они считали доказанным, что я состоял в этой партии только потому, что я был и остаюсь решительным сторонником демократического правительства полковника Хакобо Арбенса».
Но такое признание не исключало новой, более высокой ступени в революционном формировании аргентинского медика. Предоставим ему слово:
«После Гватемалы я понял главное: для того, чтобы стать революционным врачом (пока только врачом. — Ю.Г.), прежде всего, нужна революция. Ничего не стоят изолированные, индивидуальные усилия, чистота идеалов, стремление пожертвовать жизнью... борьба в одиночку в каком-нибудь захолустье Америки (Прим. авт.: Вспомните эти слова Че, когда будете читать о его сражениях в Боливии: он и там не менял своих убеждений, рассчитывал на широкую народную поддержку!) против враждебных правительств и социальных условий, препятствующих продвижению вперед»[33]. Позднее Эрнесто напишет для аргентинского журнала большую статью о Гватемальской революции. Ее полный текст будет воспроизведен в сборнике «Вот шагает защитник Америки», изданном его отцом в Буэнос-Айресе.)
С этими или подобными им мыслями едет Гевара в Мексику, где он договорился встретиться со своей перунской подругой Ильдой. Та проходила проверку в полиции, куда на нее и Эрнесто «настучала» их кухарка, член правой католической организации, ратовавшей за интервенцию. Подкупив в тюрьме охранника, Ильда покидает место заключения и успешно пересекает мексиканскую границу.
Глава 2 ВНУКИ ОДНОЙ «БАБУШКИ»
Итак, благословенный красавец Мехико. В середине 50-х годов он не был таким гигантским мегаполисом, каким увидел его позднее автор этой книги, но и тогда, думаю, он мог свободно потягаться с Буэнос-Айресом. Правда, это не признает ни один аргентинец, как правило, считающий свою столицу «Парижем Американского континента». Не встречаем мы каких-либо восторженных оценок о городе ацтеков и в письмах или дневниках у Гевары. Но это скорее объясняется не националистической ревностью, а озабоченностью бытом эмигранта.
В книге рассказывается о далёком прошлом и сегодняшнем дне Перу: о древней инкской цивилизации, противостоявшей варварству испанских конкистадоров, и событиях последних десятилетий, даётся анализ особенностей революционного процесса, происходящего в стране.Ю. П. Гавриков — кандидат исторических наук, в течение ряда лет находился на дипломатической работе в странах Латинской Америки, в том числе в Перу, занимается проблемами истории этого континента.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Необыкновенная биография Натали Палей (1905–1981) – княжны из рода Романовых. После Октябрьской революции ее отец, великий князь Павел Александрович (родной брат императора Александра II), и брат Владимир были расстреляны большевиками, а она с сестрой и матерью тайно эмигрировала в Париж. Образ блистательной красавицы, аристократки, женщины – «произведения искусства», модели и актрисы, лесбийского символа того времени привлекал художников, писателей, фотографов, кинематографистов и знаменитых кутюрье.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.