Чай, чапати, чили, чилим... - [6]

Собрав нехитрый багаж, мы заверили персонал гостиницы, что из ICCR придут люди и обязательно с ними рассчитаются. Не знаю, почему мы так решили.

Но в агентстве нам заявили:

— Ой! Представляете, эти люди из Бомбея еще не съехали. Не могли бы вы подождать еще два дня?

— Как! — завопили мы, — а где мы будем жить? — Агент развел руками. Делать нечего, пришлось идти к малознакомым персам. Они были кругом виноваты. Не предупредили, что могут быть такие сюрпризы с квартирами, даже если заключен договор.

Через два дня агент начал прятаться от нас. Ему еще можно было позвонить, но либо он заболевал, либо ломалась машина, как будто бы в его жизни наступила черная полоса, и все несчастья посыпались на бедолагу, с тех пор, как нами был подписан договор, вернее с тех пор, как им был получен депозит. Стало ясно, что жить в прекрасной квартире и кататься на качелях мы не сможем никогда. Но деньги нам обещали вернуть.

Сейчас-то я понимаю, что агент показал нам не жилой дом, а просто недавно построенную гостиницу уровня пяти звезд. Удивительно, почему долгоживущих в Индии иранцев нисколько не насторожило, что комнаты были полностью меблированы? В Индии квартиры сдают пустыми, ни столов, ни стульев, разве что лампочки не выкручивают. А тут телевизоры, фонтаны, рояль! И люди, которые приехали поразвлечься на несколько дней. По-видимому, агенту понадобились деньги, может, нужно было срочно отдать кому-то долг или не терпелось сыграть в казино, и он "развел" нас так красиво и легко. Возвратить сразу всю сумму он не смог. Мы приходили каждый день и брали деньги порциями, а жили в гостинице "Подсолнушек" за пятьсот рупий в день, не представляя, что делать дальше. Первый неудачный опыт выбил из колеи. Бездомные, в чужой стране, мы все-таки решили поучиться, и пришли в колледж на занятия. Там нас с нетерпением ждали работники ICCR.

"Что это такое?! Куда вы пропали?!"

Можно представить, что они пережили, не обнаружив нас в Виджаянагаре. Им доложили, что мы съехали несколько дней назад, никто не знает куда, но в сопровождении неизвестных мужчин с наружностью арабских террористов. В колледже также о нас ничего не было известно. Бедный директор ICCR уже кусал локти и представлял, как будет отчитываться перед русским консулом и нашими родителями. Нас могли обмануть, украсть, продать в рабство и просто убить. И все потому, что наши опекуны нас не уберегли.

— Немедленно дайте свой адрес! Вы должны предупреждать о каждом своем шаге! Где вы живете?

— В гостинице "Подсолнушек", — тихо ответили мы. Было, правда, неловко. Они действительно за нас волновались. А мы просто не привыкли, чтобы нас опекали. Подумав, все-таки решили переехать в общежитие. Надо освоиться и, не торопясь, подыскать подходящее жилье. После занятий сотрудники ICCR повезли нас на рынок закупать матрацы, одеяла и посуду.

— Подумать только! — возмущался мистер Лобо, — сказать, что наше общежитие все равно, что тюрьма! Думаете, не обидно такое услышать? Индийские девушки живут и никогда не жалуются. В следующий раз, прежде чем приглашать в Бангалор русских, я прикажу построить здесь дворец.

Мы молчали.  

Глава 3. Овощи, мэм

На ужин мы взяли себе еды из столовой и принесли в комнату, хотя делать это запрещено. Сотни глаз наших соседок внимательно смотрели на нас. В тарелке конечно рис. Ужин готовится просто: в одном большом котле варят рис, в другом — карри. Карри состоит из овощей, приправ и, конечно, чили. Когда все готово, шлепают на тарелку рис, сверху — карри, и кушайте на здоровье. Рис в Индии не солят. Это и ни к чему. Помяв вилкой еду, зачерпываю немного и кладу в рот. "Мама! Роди меня обратно"! Жгучая боль опаляет и горло, и нёбо, и губы, я краснею, из глаз льются слезы. Жанна протягивает бутылку с минеральной водой. Глушу пожар и отставляю тарелку в сторону. Да, в России в общежитии были любители, которые ели хлеб с маслом и соусом чили, и даже такие, которые могли его пить. Но тот соус и сравнивать нельзя с настоящим индийским чили, которым жители этой страны ежедневно заправляют свою еду.

— Не будешь? — спросила Жанна. Я отрицательно помотала головой.

— Столько людей голодает.

— И я с ними поголодаю.

Жанна, когда голодна, может съесть практически все. Но ей тоже не удается осилить первый "общажный" ужин. Выходим из комнаты и идем во двор. Мы видели там мусорные баки, куда выбрасывают остатки пищи, прежде чем мыть тарелки. Нетронутая еда вызывает уйму вопросов у всех девушек, возникших на нашем пути. Вопросы звучат на местном языке — каннада, но в этот момент он нам понятен. "Остро. Слишком остро. Есть невозможно"! — отвечаем мы по-английски и на хинди, выразительно закатывая глаза и показывая на горло. "Айяяй", — покачивают они головами, сочувствуя нам. Засыпаем голодные и злые.

Утро в Индии начинается рано. Еще до рассвета в шесть часов пробуждаются индийские девушки, выходят в коридор и громко выкрикивают имена друг друга.

— Падма!

— Мамла!

— Маджила!

Как будто соревнуются, кто из них голосистее.

— Сейчас выйду, по стенке размажу, — грозится Жанна из постели. На самом деле не выйдет, ей лень выползать из-под одеяла. Далее слышится гром ведер, первые перепалки и не оставляет ощущение, что все это происходит именно за нашей дверью. Мы спим, не поддаваясь на провокации. Вдруг кто-то ухает чем-то тяжелым в дверь.