Чай, чапати, чили, чилим... - [12]

— Не переломимся, сами постираем платья и нижнее белье, — решительно заявляет Жанна. — А постельное пусть колотит, не жалко. — Высушенное белье собирают в охапку и несут вниз в подвал. Там при тусклом электрическом свете гладильщик пересчитывает вещи и молча кивает головой. Утюг у него колоритный — на углях. Позже он приносит домой стопку выглаженного белья и одежды. Плата за одну выглаженную вещь смешная, всего одна рупия.

Мы готовим изредка, чтобы друзья попробовали блюда русской кухни. Они, правда, не слишком ее жалуют. Борщ называют "овощным рынком в одном котле". Пельмени — это "куски сырого мяса в не проваренном тесте". Они не верят, что нормальную еду можно сготовить быстро. Рис по их методу готовится два часа, при этом он остается рассыпчатым и вкусным. Куриный суп — это, вообще, еда для больных. Оливье они считают своим национальным блюдом. В Иране все ингредиенты перемалывают и перетирают, в результате получается однородная паста, которая тоже называется "оливье", по их мнению, так и надо готовить это блюдо. А мы не привередливые, дружно хвалим иранскую пищу, и довольные персы готовят намного чаще нас. Разумеется, когда устают от еды, которую варит служанка. Особенно здорово у них получается кебаб. Приспособление для его жарки они, так же, как и мы, называют "мангал", и слово "шашлык" им знакомо. Совпадения в наших языках всегда радуют нас.

— Здесь совсем не умеют делать колбас и сосис, — сетует Али. — Какой замечательный в Иране колбас и сосис! — Мы с ним согласны, в России "колбас" и "сосис" тоже вкуснее здешних. Также как в России в Иране пьют черный чай без молока. "Вторячок" — дело немыслимое. Чай должен быть только свежим, иначе гости будут оскорблены и никогда больше не придут. Прием гостей в Иране — тонкая наука. Стол должен ломиться от яств. При этом гостей нужно многократно убеждать попробовать все, что вы предлагаете. Конечно, гости не будут жаловаться при вас, что им чего-то недодали. Зато, позже всем общим знакомым расскажут: "Были на днях у такого-то. Какой ужас! То не поставили, это не подали. Ну и скупердяи"! Ходить в гости к персам очень приятно.

У них тоже есть слово стакан, но так называют кружку. Ватрушка — понджик, сахар — шаккар, утюг — утю. Чюмодан, лак, фитиль, комод, душ, ван, сарафан, абажур, цирк. Всего и не перечислишь. На севере Ирана даже помидор называют помидором.

Нам больше не о чем беспокоиться. Только изъявлять желания.

— Мне надо бы съездить в магазин, в больницу, отправить письмо, выщипать брови...

— Без проблем!

— Я хочу напечатать фотографии, съесть пирожное, потанцевать...

— Мигом организуем!

Женщинам нельзя отказывать. Они впечатлительные. Могут обидеться и заплакать. Они ничего не решают самостоятельно. Их нужно лелеять и оберегать от невзгод и защищать от негодяев, которые встречаются на каждом шагу. Лучше вообще никуда одних не пускать! Если у меня болит голова, или Жанна порезала палец, Али поджигает на блюде специальные зерна и окуривает нас дымом от "назара", т.е. сглаза.

— Я удивляюсь, — возмущается Жанна, — почему это восточные женщины жалуются, что их угнетают? Все их капризы выполняются! Счастья своего не понимают!

Женщин в Иране ущемляют в правах, им гораздо труднее, чем мужчинам устроиться на работу. Даже в жару они вынуждены закутывать себя в бурки, оставляя открытыми только выразительные глаза. Их изначально ставит в неравные условия ислам, заставляя во всем подчиняться мужчине. Они убогие уже потому, что родились женщинами. У мужчин больше возможностей и радостей в жизни. Может быть, поэтому наши иранцы так трепетно относятся к женщинам и стараются скрасить их грустную жизнь.

Мы не променяем свободу на восточные сладости, но поневоле сравниваем защищенную и спокойную жизнь восточной женщины с непростой судьбой женщины русской.  

Глава 5. Махарани колледж

Наш колледж — остров джунглей, отгороженный со всех сторон от внешнего мира, находится, на самом деле, в бойком месте. Дешевые рынки, индийские барахолки, излюбленные народом кинотеатры с откровенными рекламами сочных каннарских фильмов, вокзал, автовокзал, ипподром — все, чем знаменит грязный и вульгарный район Majestik ("величественный" в переводе с английского), расположено рядом с нами. Напротив колледжа, через дорогу, высится Центральная городская тюрьма. Мы каждый день наблюдаем очереди родственников заключенных, ожидающих возможности вручить горемыкам передачи. Рядом с воротами колледжа всегда стоят тележки с гуавами, а возле тюрьмы можно приобрести жаренную на углях кукурузу. Девичий колледж магнитом тянет к своим стенам женихов. Бдительная полиция не разрешает им парковать свой транспорт у ворот. Поэтому молодые люди ставят мотоциклы у тюрьмы, и вытягивают шеи, высматривая в пестрой толпе своих возлюбленных. У внешней стороны забора целый день сидят торговцы, предлагающие резинки для волос, бинди — декоративные наклейки на лоб разной формы и цвета, орехи, казинаки, бананы и т. д. — всякую всячину.

Еду можно купить и в столовой. Там очень тесно, поэтому студентки выносят тарелки на улицу и усаживаются на каменные скамейки. Есть надо быстро, действует рэкет. Обнаглевшие обезьяны подходят к девушкам и угрожающе шипят. Вида их оскаленных зубов достаточно, чтобы выронить тарелку. Как оказалось, решетки на окнах это не специфика нашего общежития, их ставят повсюду, защищаясь не от преступного мира, как у нас, а от обезьян. Если оставить дверь открытой, хитроумные твари проникают в комнату и сразу направляются к холодильнику. Все, что нравится, съедают, остальное разносят по всей квартире, рассыпают, проливают, пакостят, одним словом. Во дворе Махарани колледжа им особенно привольно. Можно часами наблюдать, как семьи разнокалиберных обезьян резвятся в ветвях деревьев, воспитывают детенышей, дерутся и вытаскивают друг у друга вшей. Фраза "В Махарани колледже очень много обезьян" неизменно приводит в восторг наших друзей.