ЧаВо анархизма - [56]

Второе различие порождает самые страстные дискуссии. Индивидуалисты боятся, что их заставят присоединиться к сообществу, этим подавив их личную свободу (включая свободу свободного обмена с другими). Макс Штирнер превосходно выражает эти опасения: "коммунизм, уничтожающий всякую личную собственность, еще более ставит меня в зависимость от другого, а именно от общества... [что есть] стеснение моей свободной деятельности, учреждение верховной власти надо мной. Коммунизм справедливо восстает против гнета, который я испытываю от единичных собственников, но еще страшнее та власть, которую он даст обществу." [Единственный и его собственность]. Аналогично Штирнеру, Прудон приводил доводы против коммунизма, заявляя, что сообщество становится собственником при коммунизме и, следовательно, капитализм и коммунизм основаны на собственности и потому власти (см. главу "Основные черты общности и собственности" в книге Что такое собственность). Итак, анархо-индивидуалисты утверждают, что общественная собственность опасна для свободы человека, поскольку любая форма коммунизма подчиняет человека обществу или коммуне. Они опасаются, что, подобно диктату индивидуальной этики, социализация неизбежно приведет к утрате рабочего самоуправления, так как "общество" скажет рабочим, что произвести и заберет результаты их труда. Они считают, что коммунизм (или общественная собственность вообще) была бы подобна капитализму, только эксплуатацию и власть боссов заменила бы эксплуатация и власть "общества".

Само собой разумеется, что социальные анархисты с этим не согласны. Они утверждают, что аргументы Штирнера и Прудона полностью верны - но во всем, что касается государственного коммунизма. Как Кропоткин утверждал, " Возражения, выставленные Прудоном против коммунизма во имя свободы личности..., хотя им уже больше пятидесяти лет, не потеряли ничего из своей ценности. До [сороковых годов XIX в.] коммунизм [проявлялся] в форме монастыря, в котором все монахи, безусловно, подчиняются воле настоятеля. [Такой] начальнический, принудительный коммунизм убил бы... [даже] ту небольшую личную свободу, которую человечеству удалось уже отвоевать." [Коммунизм и анархия]. Кропоткин утверждал, что анархо-коммунизм - это новая идея и, учитывая, что она датируется 1870-ми гг, возражения Прудона и Штирнера нельзя принимать на её счет, поскольку они были незнакомы с этим идеалом.

Социальные анархисты не требуют подчинения личности обществу, но находят в общественной собственности необходимую основу для защиты личной свободы во всех аспектах жизни, поскольку она позволяет отменить власть собственника в любой существовавшей или возможной форме. Кроме того, коммунистический анархизм требует прав личной собственности и личного пространства, а не просто отменяет всю индивидуальную "собственность". Так мы находим у Кропоткина возражения формам коммунизма, которые "непременно желали устроиться по образцу семьи... селилиться под одним кровом... всю жизнь оставаться в обществе все тех же «братьев и сестер»... было [бы] коренною ошибкою налагать на всех членов жизнь «большою семьею» вместо того, чтобы, напротив, обеспечить каждому наибольшую свободу и наибольшее охранение внутренней жизни каждой семьи."[Маленькие коммунистические общины. – Причины их неуспеха]. Цель анархического коммунизма, и здесь мы снова обратимся к Кропоткину, дать "всем возможность пользоваться продуктами, собранными или сфабрикованными сообща и оставляет за каждым свободу потребления по своему вкусу, у себя дома."[Анархия и ее место в социалистической эволюции]. Это обеспечит свободу индивидуальности в потреблении через свободное выражение личных вкусов и желаний, а в производстве через рабочее самоуправление, которое всеми силами стараются поддерживать социальные анархисты.

Итак, социальные анархисты считают, что анархо-индивидуалисты справедливо критикуют государственный или авторитарный коммунизм, но игнорируют фундаментальный характер коммунистического анархизма. Анархо-коммунисты хотят не растворить личную свободу в сообществе, а наоборот, защитить сообществом личную свободу. Основой социальному анархизму служит важность индивидуального самовыражения, а вовсе не власть общества над человеком, чего боятся анархо-индивидуалисты:

"Анархический коммунизм стремится к победе, наиболее ценной для всех,— свободе индивида. Он расширяет ее и дает ей свободную базу— свободу экономическую, без которой политическая свобода остается пустым звуком. Отрешившись от бога-господина вселенной, бога-Цезаря и бога-Парламента, анархический коммунизм не требует от индивида, чтобы он поставил над собой еще более чудовищного бога-общество, чтоб он сложил у его престола свою независимость, волю, свои вкусы и дал обет аскетизма, как это делалось когда-то пред распятым богом. Наоборот, он говорит ему: 'Нет свободного общества, пока не свободен индивид! '"[Там же]

К тому же, социальные анархисты всегда считали, что коллективизация может быть только добровольной. Если люди хотят работать индивидуально, то это не представляется проблемой (см. The Conquest of Bread, p. 61 и Act for Yourselves, pp. 104-5 а так же Errico Malatesta: His Life and Ideas, p. 99 and p. 103).). Социальные анархисты подчеркивают, что это ни в коем случае не противоречит их принципам или коммунистической природе желаемого ими общества, в котором исключения внедрены в самой системе прав пользования, желаемой обеими школами анархизма(подробнее см. в главе I.6.2). Кроме того, по мнению социальных анархистов, ассоциация существует ради людей, которые составляют ее; она – средство сотрудничества всех для удовлетворения потребностей каждого. Поэтому, все анархисты подчеркивают важность свободного соглашения и считают его основой анархического общества. То есть все анархисты согласятся с Бакуниным: