ЧаВо анархизма - [44]

Что касается тех, кто рассматривает диктатуру как решение человеческой глупости, возникает вопрос, почему диктаторы неуязвимы к этой такой уж универсальной человеческой черте? Как отмечал Малатеста, «Кто самый лучший? И кто опознает эти качества в нем?». [Там же, стp. 53] Если он сможет навязать себя "глупым" массам, то где гарантия, что он не будет эксплуатировать и угнетать остальных ради своей выгоды? Или, в таком случае, чем он лучше масс? История диктатуры и монархического правительства дает ясный ответ на такие вопросы. Подобный аргумент применим и к другим недемократическим системам, например, основанным на ограниченном избирательном праве. Например, Локковский (то есть классических либералов или правых либертарианцев) идеал государства, основанный на правлении собственников, обречен быть режимом, который угнетает большинство, чтобы поддержать власть и привилегии богатого меньшинства. То же самое и с идеей универсальной черты глупости для элиты капиталистов (мнение объективистов), что на практике превратится в систему, несколько менее идеальную, чем совершенная система, представленная в литературе. Большинство людей терпело бы жестоких боссов, относясь к ним как к средствам для достижения цели. Как вы можете считать, что люди начнут опознавать и преследовать свой собственный личный интерес, если Вы рассматриваете их исключительно как "нецивилизованные орды"? Это взаимно противоречиво, а потому и "незнакомый идеал" чистого капитализма будет столь же грязным, жестоким и отчуждающим, как и "фактически существующий" капитализм.

Анархисты твердо убеждены, что аргументы против анархии, основанной на нехватке способностей у людей, противоречивы по сути своей. Если люди слишком глупы для анархизма, тогда они так же слишком глупы для любой системы, которую вы хотите предложить в качестве альтернативы. В конце концов, анархисты утверждают, что такие аргументы просто отражают рабский менталитет, порожденный иерархическим обществом, а не глубокий анализ человечности и нашей истории как вида. Цитируя Руссо:

«Когда я вижу, как толпы совершенно нагих дикарей презирают наслаждения европейцев и не обращают внимания на голод, огонь, железо и смерть, чтобы сохранить свою независимость, я понимаю, что не рабам пристало рассуждать о свободе». [цит. по: Noam Chomsky, Marxism, Anarchism, and Alternative Futures, стp. 780]

А.2.18 Поддерживают ли анархисты терроризм?

Нет, на то есть три причины.

Под терроризмом понимается планирование или оправдание убийства невинных людей. Но анархическое общество должно быть создано именно обычными людьми. Во-первых, нельзя в чем-то убедить людей, взрывая их. Во-вторых, анархизм – это самоосвобождение. Свободу нельзя создать действиями элитного меньшинства, убивающей правителей от имени большинства. Проще говоря, «институты, существующие столетия, нельзя уничтожить несколькими килограммами взрывчатки». [Кропоткин, цитируется по: Martin A. Millar, Kropotkin, p. 174] Пока люди испытывают потребность в правителях, иерархия будет существовать. (см. главу A.2.16) Как уже говорилось ранее, свободу не дают, свободу берут. Наконец, анархизм всегда стремится к свободе. Бакунин писал, что, «если уж делать революцию ради освобождения человечества, то необходимо признать ценность жизни и свободы человека». [K.J. Kenafick, М. Бакунин и Карл Маркс, стр. 125]. Для анархистов средства определяют результат, и терроризм, по самой его сути нарушающий жизнь и свободу людей, не может использоваться для создания анархического общества. История, например, российской Революции подтвердила догадку Кропоткина, что «печальна судьба такой революции, которая осуществлена лишь террором». [цитируется по: Millar, Там же, стp. 175]

Помимо этого, анархисты против не самих людей, а таких социальных институтов и отношений, которые позволяют одним иметь власть над другими и злоупотреблять (то есть пользоваться) этой властью. Поэтому анархическая революция – это разрушение структур, а не убийство людей. Как писал Бакунин, «мы призываем не к убийству людей, а к отмене их статусов и привилегий», и анархизм «означает не физическое уничтожение буржуазии, а смерть буржуазии как политической и социальной организации, экономически отличной от рабочего класса». [The Basic Bakunin, стp. 71 и 70] Иначе говоря, «нельзя взорвать общественные отношения» (так называлась анархическая антитеррористическая брошюра).

Как же тогда получается, что анархизм ассоциируют с насилием? Частично это результат того, что государство и СМИ клеймят "анархистами" террористов, которые никакого отношения к анархизму не имели. Например, немецкую банду Баадера-Майнхофф часто называли "анархистами" несмотря на то, что сами они себя считали марксистами-ленинистами. Клевета, к сожалению, работает. Эмма Гольдман писала, «всем, кто знаком с анархическим движением, известно, что очень много актов, за которые анархисты должны были пострадать, или были созданы капиталистической прессой или спровоцированы, если не прямо совершены полицией». [Red Emma Speaks, стp. 262]

В качестве примера можно привести современное антиглобалистское движение. В Сиэтле, например, СМИ сообщали "о насилии" со стороны протестующих (особенно анархистов), которое на деле заключалось в нескольких разбитых витринах. О полицейском насилии (начавшемся до первой разбитой витрины) они умолчали. СМИ и позже освещали демонстрации антиглобалистов по этому образцу, настойчиво объединяя анархизм с насилием, несмотря на то, что наоборот, именно протестующие были жертвами жесточайшего насилия со стороны государства. Анархическая активистка Стархоук заявила, что «если бить витрины и сопротивляться нападению полицейских - это "насилие", тогда придумайте мне слово в тысячу раз сильнее, чтобы использовать его для обозначения случаев, когда полицейские избивают несопротивляющихся людей до состояния комы». [Staying on the Streets, стp. 130]