ЧаВо анархизма - [164]

Таким образом, социальные силы, создающие капитализм были капиталистическая активность и государственное действие. Но без поддержки государства, сомнительно, что капиталистическая активность была бы достаточной, чтобы сгенерировать первоначальное накопление, необходимое, чтобы завести экономику. Из этого следуют необходимость Меркантилизма в Европе и его модифицированной кузины государственной помощи, тарифов и "актов о гомстэдинге" в Америке.

F.8.2 Какой был социальный контекст утверждения "laissez-faire"?

Медовый месяц интересов между ранними капиталистами и автократическими королями продолжался недолго. "Та же самая монархия, которая по веским причинам стремилась продвинуть интересы коммерческого капитала и которая в своем развитии опиралась на помощь капитала, наконец превратилась в препятствие для любого дальнейшего развития европейской индустрии". [Rudolf Rocker, Nationalism and Culture, стр. 117]

Это и есть социальный контекст выражения «Laissez-fair»- системы, которая исчерпала свои возможности поддержки, то на что она опиралась на первоначальных этапах. Также как и дети в какой-то момент восстают против покровительства и правил своих родителей, так и капиталисты восстали против довлеющей поддержки абсолютистского государства. Политика меркантилизма фаворизировала одни отрасли и ограничивала рост других. Правила и регулирование, которое касалось тех, кого фаворизировали, уменьшала возможности для маневра капиталистов в изменяющихся условиях. Как утверждает Рокер «не смотря на те усилия, которые прикладывало абсолютистское государство, в своих интересах, удовлетворить запросы торговцев, они сковывали отрасль и оковы постепенно становились все более и более гнетущими… (это) стало тяжким бременем… которое парализовало всю экономическую и социальную жизнь» [Op. Cit., стр. 119]. В конце концов, меркантилизм стал скорее препятствием, чем силой, и нуждался в замене. С ростом экономической и социальной силы класса капиталистов, эту замену стало легче сделать. Как отмечает Эррико Малатеста:

“Развитие производства, расширение торговли, безмерная власть денег…гарантировали это превосходство (экономической власти над политической властью) капиталистическому классу, который более не удовлетворяла поддержка государства, и который потребовал, чтобы государство ушло со своего поста. Государство, которое распоряжалось властью по праву победителя …тем не менее подвластное, в силу существующих обстоятельств, капиталистам, продолжало относиться к своим богатым бывшим рабам с высокомерием и презрением, и претендовало на независимость и доминирование. Государство и в самом деле защищало, как жандарм, частную собственность, но было таким жандармом, который мнит себя кем-то, и ведет себя надменно по отношению к людям, которых должен защищать и опекать; только, что не грабит и не убивает их сам на следующем углу; и капиталисты решили от него избавиться… и заменить его правительством, которое сами изберут, в любое время им подконтрольное и в особенности организованное таким образом, чтобы защищать интересы своего класса от любых требований и притязаний тех, кого они отстранили от власти». [Anarchy, стр. 22-3]

Малатеста здесь показывает настоящее значение выражения "оставьте нас в покое", или "laissez-faire". Абсолютистское государство (не государство вообще) начало влиять на доходные активности и власть капиталистов, поэтому они решили, что оно должно уйти - что и сделал усиливающийся капиталистический класс, когда устранил такие популярные движения как Английская, Французская и Американская революции. В таких условиях, когда государство не полностью контролируется капиталистическим классом, тогда имеет смысл противостоять государственному вмешательству, неважно насколько полезным оно было в прошлом - государство, управляемое аристократами и феодальными лендлордами не управляет классами в правильной форме. Это меняется, когда члены капиталистического класса удерживают государственную власть и когда лендлорды начинают себя вести как деревенские капиталисты, и, неудивительно, laissez-faire был быстро модифицирован и потом оставлен, когда капиталисты могли рассчитывать на капиталистическое государство и защищать свою экономическую власть внутри общества.

Когда капитализм избавился от нежелательного влияния враждебного использования государственной власти не-капиталистическими классами, тогда laissez-faire утратил свою полезность (точно так же как оно имеет свою полезность сегодня, когда атакует социальные пособия). Когда это было выполнено, тогда государственное вмешательство в общество было поощрено и приветствовалось капиталистами. "Это иронично, что главные протагонисты государства, в его политической и административной власти, были Утилитаристы из среднего класса, на другой стороне их этатистского баннера были начертаны доктрины экономического Laissez Faire". [E.P. Thompson, The Making of the English Working Class, с. 90] Капиталисты просто хотели, чтобы капиталистическое государство заменило монархическое государство, так что главы правительств следовали экономической политике, которая считалась бы капиталистами выгодной их классу как целому. Как говорит экономист по развитию Лэнс Тэйлор: