«Чатос» идут в атаку - [91]
— А если будет ясно?
— При всех условиях эскадрилья выполнит задание! — отчеканил Сенаторов. / Штерн, задумавшись, прошелся по комнате.
— После возвращения из Памплоны сколько вам потребуется времени для подготовки ко второму вылету?
— Смотря куда…
— На Сарагосу.
— Не более двух часов.
— Вы знаете, где расположены в Сарагосе казармы и пороховой завод?
— Конечно.
— Итак, во втором вылете вы наносите удары по этим объектам. Но с вами пойдут еще двадцать экипажей, которые по приказу генерала Сиснероса перебрасываются на Лериду с Центрального фронта. Всего в налет на Са-рагосу пойдут тридцать шесть экипажей. Вы — лидер.
— Все понятно.
— Оба задания очень сложные.
— Мы на войне, товарищ генерал.
С рассвета над аэродромом Лерида висели тяжельнЯ облака. Внизу стлался туман. Готовые к вылету экипажи шестнадцати скоростных бомбардировщиков выстроились у флагманской машины.
— Если через час погода не улучшится, будем взлетать. Сбор за облаками, — предупредил летчиков Сенаторов.
Вчера, разрабатывая план налета, Сиснерос и Птухин пришли к решению, что лучше всего нанести удар рано утром, пока части фашистской дивизии не разойдутся по учебным полям и полигонам. «Ни в коем случае не опоздай с вылетом», — предупредил на прощание Сенаторова Евгений Саввич.
Погода не улучшилась, только немного рассеялся туман. Экипажи заняли места в кабинах бомбардировщиков.
И вот ровно заработали двигатели.
— Экипаж, внимание, взлетаю!
Рванувшись с места, флагманский бомбардировщик иропал в серой мгле. Вслед за комэском с минутным интервалом друг за другом взлетели остальные.
Только на высоте три километра Сенаторов вывел СБ к чистому небу. Под бомбардировщиком громоздились облака. Ожидая ведомых, он положил самолет в вираж. Одна за другой серебристые машины выходили на петлю сбора. Когда последний самолет занял место в строю, флагман лег курсом к перевалу Сомпорт — поворотному пункту к Памплоне.
Через двадцать минут полета над строем эскадрильи появились редкие облака, а затем небо стало затягиваться плотным белым покрывалом. Самолеты шли теперь между двумя слоями облаков.
— Только этого нам не хватало, — обеспокоенно проговорил Сенаторов. — Штурман, уверен, что не залетим во Францию?
Они уже подходили к Пиренеям. Душкин не отвечал.
— Чего молчишь, Иван?
— Кажется, наше правое крыло находится над французской территорией.
— Все шутишь?
— Пускай шутят в Памплоне фашисты. А лучше пусть молятся. Выйдем мы точно, не беспокойся, командир.
— А я-то надеялся увидеть кусочек Франции. Проклятые облака! — откликнулся стрелок Мирек.
— Доворот влево десять градусов! Так держать! Идем над главным хребтом Пиренеев, — уверенно произнес Душкин. Прошло еще несколько минут. И вот:
— Разворот влево девяносто градусов! Так держать! Сенаторов круто положил бомбардировщик на крыло.
— Спокойнее. Курс норд-вест двести семьдесят градусов. Через десять минут с этим же курсом пробивай облачность.
— Интересно, командир, что сейчас в Памплоне? — раздался голос Мирека.
— Мне дали план военного городка и распорядок дня. Если верить этому распорядку, то там заканчивается завтрак.
— А зенитчики? Позавтракали уже? — не унимался Мирек.
— Насчет зенитчиков сейчас узнаем…
— Снижайся, Александр!
Самолет идет в густых облаках, в кабине темно.
— Через три минуты Памплона. Открываю люки.
— Две минуты. Высота девятьсот… — Одна минута. Высота шестьсот…
— Под нами цель! Высота четыреста!
Едва Душкин произнес последние слова, как самолет оказался под нижней кромкой облаков. Внизу виднелись здания казарм.
— На боевом. Бросаю с ходу!
Слева, на асфальтированном плацу, видны были построенные батальоны фашистских солдат.
— Влево три градуса! — крикнул Душкин.
Сенаторов нацелил бомбардировщик на кирпичного цвета водокачку, стоявшую в створе плаца. «За ней столовая и казарма», — всплыл в памяти план городка.
— Сброс!
Взрывы накрыли столовую. Обрушилась казарма. В дыму и пламени мелькали мечущиеся фигурки «рекете».
Все круче и круче вираж. Самолет идет над Пампло-ной. Но оставшиеся на борту бомбы предназначены не городу — они упадут на тех, кто готовился сеять смерть в городах и селах Испании.
— На боевом!
Последними из облаков выходят СБ Зотова, Болина, Плешивцева и Дояра. Круг замкнут. Внизу артиллерийский парк.
— Сброс!
Вновь облегченная машина взмывает к облакам. Ко-мэск с трудом удерживает ее на курсе. Все машины эскадрильи сбросили первую серию бомб. Пылают склады, разрушена водокачка, горят артиллерийский и автомобильный парки. Еще одна казарма, объятая дымом и пламенем, разваливается на куски. Мечутся в панике застигнутые врасплох фашисты.
Освободившись от бомб, шестнадцать скоростных бомбардировщиков опустились еще ниже. С высоты двести метров стрелки и штурманы огнем бортовых пулеметов секут фашистов. Но уже опомнились зенитчики. Над военным городком море огня.
— Штурман, курс отхода!
— Разворот влево десять градусов.
Прижимаясь к южным отрогам Пиренеев, «катюши» отошли от цели и вскоре пропали из виду…
На Лериде их ожидал Птухин, приехавший для организации совместного вылета на Сарагосу.
— Сколько жить буду, не забуду этот полет, — только и проговорил Сенаторов вместо уставного доклада.
В книге на фактическом и документальном материале показаны яркие эпизоды из жизни и боевой деятельности многих туляков. Каждая страница — живой и яркий рассказ о подвигах, совершенных простыми людьми во имя беззаветной любви к Советской Родине, во имя торжества коммунизма.Можно с уверенностью сказать, что эта книга сыграет огромную положительную роль в благородном деле военно-патриотического воспитания не только молодежи Тулы и области, но и всего подрастающего поколения.
Книга содержит воспоминания Т. С. Ступниковой, которая работала синхронным переводчиком на Нюрнбергском процессе и была непосредственной свидетельницей этого уникального события. Книга написана живо и остро, содержит бесценные факты, которые невозможно почерпнуть из официальных документов и хроник, и будет, несомненно, интересна как профессиональным историкам, так и самой широкой читательской аудитории.
Для нескольких поколений россиян существовал лишь один Бриннер – Юл, звезда Голливуда, Король Сиама, Дмитрий Карамазов, Тарас Бульба и вожак Великолепной Семерки. Многие дальневосточники знают еще одного Бринера – Жюля, промышленника, застройщика, одного из отцов Владивостока и основателя Дальнегорска. Эта книга впервые знакомит нас с более чем полуторавековой одиссеей четырех поколений Бриннеров – Жюля, Бориса, Юла и Рока, – и с историей империй, которые каждый из них так или иначе пытался выстроить.
На основе подлинного материала – воспоминаний бывшего узника нацистских концлагерей, а впоследствии крупного американского бизнесмена, нефтяного магната, филантропа и борца с антисемитизмом, хранителя памяти о Холокосте Зигберта Вильцига, диалогов с его родственниками, друзьями, коллегами и конкурентами, отрывков из его выступлений, а также документов из фондов Музея истории Холокоста писатель Джошуа Грин создал портрет сложного человека, для которого ценность жизни была в том, чтобы осуществлять неосуществимые мечты и побеждать непобедимых врагов.
Вячеслав Манучаров – заслуженный артист Российской Федерации, актер театра и кино, педагог, а также неизменный ведущий YouTube-шоу «Эмпатия Манучи». Книга Вячеслава – это его личная и откровенная история о себе, о программе «Эмпатия Манучи» и, конечно же, о ее героях – звездах отечественного кинотеатра и шоу-бизнеса. Книга, где каждый гость снимает маску публичности, открывая подробности своей истории человека, фигура которого стоит за успехом и признанием. В книге также вы найдете историю создания программы, секреты съемок и материалы, не вошедшие в эфир. На страницах вас ждет магия. Магия эмпатии Манучи. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Большинство книг, статей и документальных фильмов, посвященных панку, рассказывают о его расцвете в 70-х годах – и мало кто рассказывает о его возрождении в 90-х. Иэн Уинвуд впервые подробно описывает изменения в музыкальной культуре того времени, отошедшей от гранжа к тому, что панки первого поколения называют пост-панком, нью-вейвом – вообще чем угодно, только не настоящей панк-музыкой. Под обложкой этой книги собраны свидетельства ключевых участников этого движения 90-х: Green Day, The Offspring, NOF X, Rancid, Bad Religion, Social Distortion и других групп.