«Чатос» идут в атаку - [31]
— Над горами Сьерра-де-Гвадаррама второй час идет ливень, — улыбнулся Сиснерос.
— Итак, в ночь на четырнадцатое патруль уйдет в воздух. Я могу сообщить министру? — поднялся Рохо.
— Да. Но прошу, чтобы об этом знал самый ограниченный круг лиц.
— Пожелание генерала Хозе надо учесть, — Рохо повернулся к Сиснеросу.
Тот согласно кивнул головой…
Ночью 14 июля над аэродромом Алькала-де-Энарес писели крупные звезды и звенящая тишина. В лунном свете угадывались неясные очертания гор.
Пятеро летчиков молча стояли у самолета. Через несколько минут патруль уйдет в ночь. Не только в ночь, но и в неизвестность. Двое — Серов и Кузнецов — уйдут к Мадриду, а Рыбкин, Якушин и Сорокин займут готовность номер один.
— Время, — нарушил молчание Серов.
— Время, — ответил Кузнецов.
— К запуску!
За год войны в Испании первый ночной патруль республиканских истребителей уходил на поиск воздушного противника. Позади остались тревожные дни подготовки к ночному вылету. Тяжелый день 13 июля, в конце которого в бою над Брунете эскадрилья потеряла Баумлера Сардино…
Набирая высоту, «чатос» развернулись на запад. Курс — Мадрид.
Прошел час томительного ожидания. Кузнецов и Серов не возвращались. Выпустив в воздух Рыбкина, Якушина и Сорокина, инженер Новак на мотоцикле подъехал к прожекторной установке. Вблизи прожектора на плажной траве сидел Кутюрье. Они не успели обменяться и двумя словами, как раздался голос дежурившего сержанта-испанца:
— Арельсьен! Внимание!
Со стороны Мадрида подходил самолет.
— Один? — вслушиваясь в гул мотора, тревожно проговорил Новак.
— По местам! — приказал Кутюрье.
— Я к себе, — запуская мотор мотоцикла, заторопился Новак.
Над аэродромом вспыхнули и погасли бортовые огни самолета.
— Включай!
Голубая дорожка легла на землю. Кутюрье слышал только треск сгоравших внутри прожектора углей и легкое урчание мотора подходившего к земле истребителя. И вдруг в эти звуки ворвался леденящий душу вой бомб. Мощные взрывы потрясли аэродромом.
— Гаси! — что есть силы крикнул Кутюрье.
Наступила непроницаемая темнота.
Вновь раздались взрывы. Отблеск пламени осветилнакренившийся «чато». Кутюрье бросился к потерпевшему аварию истребителю, но не успел пробежать и десятка шагов, как яркий сноп вновь лег на посадочную полосу. «Сержант с ума сошел, наверное!» Взрывная волна швырнула Кутюрье вверх, и с силой ударила о землю.
Серов медленно приходил в себя. На разбитых губа ощущался солоноватый вкус крови. Тяжелая, словно налитая свинцом голова кружилась. Постепенно сознание возвращалось к нему, и припоминалось только что пережитое.
Пробыв свыше часа в зоне Мадрида и не встретив противника, Анатолий неохотно возвращался на Алькалу. Дав сигнал «Я — свой самолет», пошел на посадку. Колеса истребителя вот-вот должны были коснуться земли, когда внизу начали рваться бомбы. Видно, вражеский бомбовоз на приглушенных моторах подкрался к аэродрому следом за истребителем.
Ослепленный вспышками разрывов, Анатолий едва удержал машину. Надо было уходить на второй круг. И тут случилась новая беда: захлебнувшись, остановился двигатель. Коснувшись земли, истребитель колесами влетел в воронку и завалился на нос. Ударившись лицом о доску приборов, летчик потерял сознание.
Постепенно мысли Анатолия прояснились. Он понял что все происшедшее с ним не кошмарный сон. От обиды и боли он глухо застонал.
— Жив? — раздался рядом незнакомый голос.
— Ты кто?
— Вылезешь — узнаешь, — расстегивая замок его привязных ремней; ответил незнакомец.
Ухватившись за края бортов, Анатолий попытался подняться, но сил не было.
— Вот беда. Дай-ка я тебя от парашюта освобожу. Кое-как с помощью незнакомца Серов вылез из кабины истребителя.
— Ну как?
— Пустяки. Вот с самолетом хуже, — вздохнул Анатолий.
— Не горюй. Лиха беда начало…
— А тебе откуда известно, что начало? — насторожился Серов.
Незнакомец засмеялся:
— Мы ведь тоже ночники. Разыскал нас комиссар Агальцов. Направили на Сото. Но сегодня застряли на Алькале. Так что вместе будем «юнкерсов» ловить!
— Невеселая это ловля, — угрюмо пробормотал Серов.
У него вновь закружилась голова, и он прислонился h фюзеляжу истребителя.
— Пойдем, рядом метеостанция. Там тебя перевяжут. Тронулись?
Они пересекли взлетно-посадочную полосу. Анатолий по-прежнему с недоверием смотрел на своего попутчика.
— Кто ты все же будешь?
— Я? Антонио.
— Это еще ни о чем не говорит.
— Объяснил я тебе, что мы на Алькале застряли. Вот беда!
— Кто это — мы?
— Николай Соболев, Григорий Мастеров, ну и я. Вообще-то, меня зовут Евгений. Евгений Антонов с московского «Серпа и молота». Но в Испании все кличут Антонио.
— Как же ты, Антонио, у моего истребителя оказался?
— Не спалось мне. Думаю, схожу к вам на стоянку. А тут черт принес «юнкерса», чтоб ему пусто было. Гляжу, твой истребитель на попа стал. Какой-то идиот снова включил прожектор. Бомбовоз как резанет из пулеметов. Что делать? Бросился к твоей машине. А он, проклятый, все стреляет и бомбы сыплет. Прожектор разбил. Всех, кто к тебе бежал, разогнал.
— Вот, оказывается, какая тут катавасия была, — вздохнул Анатолий.
Они подошли к огороженному сетчатым забором зданию метеостанции.
В книге на фактическом и документальном материале показаны яркие эпизоды из жизни и боевой деятельности многих туляков. Каждая страница — живой и яркий рассказ о подвигах, совершенных простыми людьми во имя беззаветной любви к Советской Родине, во имя торжества коммунизма.Можно с уверенностью сказать, что эта книга сыграет огромную положительную роль в благородном деле военно-патриотического воспитания не только молодежи Тулы и области, но и всего подрастающего поколения.
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
Воспоминания участника обороны Зимнего дворца от большевиков во время октябрьского переворота 1917 г.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.