Часы. От гномона до атомных часов - [49]
Вплоть до конца XVII в. люцерновые часы имели лишь часовую стрелку. Двухстрелочные люцерновые часы стали производить лишь в XVIII в., и тогда же стали переделывать на двухстрелочные прежние однострелочные часы. Меньшая из этих стрелок с круглым отверстием изготовлена в самом начале XVIII в., когда имелась уже фрикционная муфта для облегчения вращения стрелки независимо от механизма, причем в таком виде, в каком еще и теперь бывает стрелка у настенных и настольных часов. Несмотря на то, что люцерновые часы приводились в движение исключительно гирями, их можно было повесить на стену или поставить на стол. Наряду с подвесной серьгой и двумя опорными стержнями на задней железной плите у таких часов имелись еще четыре декоративные фасонные ножки для того, чтобы их можно было поставить на стол.
Кроме железных готических часов признанной формы, располагавшихся часто на настенных кронштейнах, и люцерновых часов, к старейшим типам настенных часов относятся и часы в виде тарелок. Их первые экземпляры возникли в Германии очень рано, уже в конце XVI в. Их наименование произошло по характерному облику круглого, как тарелка, циферблата. Механизм таких часов имел шпиндельный спуск с коротким маятником перед циферблатом. В течение XVIII в. было построено много таких клепаных, резных или покрашенных часов разного вида.
Установка часов на стенных консолях относится уже к готической эпохе. Тогда часы приводились в движение исключительно гирей, а потому кронштейн играл большую функциональную роль. Несколько иное значение кронштейн приобрел позднее — около середины XVIII в., когда из Франции распространилось в другие страны Европы строительство консольных настенных часов с пружинным приводом. Деревянная консоль стала составной частью корпуса часов и оформлялась с ним одинаково в смысле стиля и орнамента. Самого большого совершенства и самого большого изобразительного богатства достигли французские «пендели» («маятники»), названные так в силу хорошо видного в суженной и затем расширяющейся нижней части стеклянного корпуса маятника. Преобладание разных элементов и металлических аппликаций, украшающих корпус часов, создавало эффектный ансамбль, который можно было использовать либо в качестве настенных часов, либо, сняв с консоли, в качестве настольных часов.
При Людовике XV и Людовике XVI во Франции появилась мода на настенные «картельные» часы. Их изощренные по форме, украшенные листовым орнаментом корпуса первоначально отливались из бронзы, которую затем золотили. На чехословацкой земле в этом типе часов появились элементы классического стиля и элементы рококо, затем дорогие металлические отливки стали заменять резьбой по дереву, художественная ценность которой была отнюдь не меньшей.
Во второй половине XVIII в., в период расцвета интереса к фигурным автоматам и играющим часам, возник новый вариант настенных часов, часовой механизм которых, как правило, вставлялся в художественно разрисованную композицию с пейзажной или архитектурной тематикой, вписанной в позолоченную раму. Из этих «картинных часов» несколько позднее, в начале XIX в., развились рамные часы со стереотипным орнаментом. Самой существенной и самой дорогой частью этих часов была наряду с часовым механизмом позолоченная рама в стиле бидермейера или позднего рококо.
Самым распространенным, а также самым поздним видом настенных часов были так называемые «пенделовки» («маятниковые» часы), которые стали производить главным образом в Австрии в конце XVIII в. и в начале XIX в. Австрийские часовщики исходили из прямоугольного четырехгранного застекленного корпуса, украшенного резными орнаментами, тогда как образцом для подобных часов американского происхождения были более сложные по форме линии некоторых музыкальных инструментов — банджо, гуслей и т.п. Настенные часы тоже имели много вариантов. Самыми интересными из них были часы, различающиеся главным образом по внешнему виду их корпусов, но такие часы различались и по техническим особенностям, влиявшим на конфигурацию их корпуса.
В XVI в., в период расцвета Возрождения в Центральной Европе, большой популярностью пользовались настольные часы с пружинным приводом, встроенные в замкнутый футляр с резными и гравированными орнаментами. Их стали производить из новых для того времени материалов — латуни и бронзы, которые примерно к половине XVI в. стали в часовом деле привычным материалом благодаря их выдающимся качествам, с точки зрения резчиков и граверов. Хороший опыт с производством латунных и бронзовых ящиков для часов привел часовщиков к мысли о замене некоторых деталей самого механизма часов, вырабатывавшихся раньше сплошь из железа, латунными и бронзовыми деталями. Это относилось прежде всего к шестерням, барабанам для пружин, улиткам и др. Латунь, которая хорошо поддается обработке и прочна, оказалась ценной и с точки зрения повышения эстетического вида часов, и она неразрывно соединила часовую технику с художественной деятельностью, привлекла к участию в производстве часов многих золотых дел мастеров, граверов, чеканщиков, художников.
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.