Часы любви - [101]

– Я не цыганка.

Она не могла даже осудить леди Кинейт за столь унижающие ее мысли. Проведенная в сарае ночь сделала ее облик менее чем презентабельным; кроме того, Равенна прекрасно знала, что кажется всем дикаркой, и Веймут-хэмпстедская школа, невзирая на все доблестные старания, так и не сумела превратить ее в более мирную особу. И теперь, глядя на себя глазами этой титулованной красавицы, Равенна желала себе смерти. Она слишком поздно осознала достоинства веймут-хэмпстедского воспитания.

– Итак, что за дело у тебя ко мне? – Равенна уже собиралась ответить, когда леди Кинейт остановила ее поднятой рукой, незамедлительно продолжив: – Ты должна знать, что если попытаешься предложить мне какие-нибудь амулеты или предсказать судьбу, я прикажу арестовать тебя. Мы не терпим у себя цыган. Довольно с нас уже ирландцев, работяг и любителей есть картошку…

Равенна молчала, не отводя глаз от рук леди Кинейт. Даже крохотной царапинки не было на сливочно-белой коже. Каждый ноготь отполирован до идеального блеска. Чистые, мягкие… руки истинной леди.

Тут Равенне вспомнились руки Граньи, всегда – насколько она помнила – казавшиеся ей древними и утомленными работой, морщинистыми и распухшими от старости. Но руки бабушки всегда прикасались к ней с нежностью и любовью. Они не могли оказаться злыми – в отличие от этих, холеных.

– Я разыскиваю отца, – произнесла Равенна, гнев заставил ее вспомнить о гордости. Уж она-то не была любительницей картошки, и если некоторых из ирландцев можно было считать таковыми, то лишь потому, что англичане ограбили их и лишили всего достояния.

– Какое отношение я могу иметь к твоему отцу? – виконтесса казалась всерьез раздраженной.

– Я имею основание полагать, что он происходил из замка Кинейт. Я знаю, что он был знатным… – Равенна умолкла. Путешествие на север в Антрим теперь казалось таким бесцельным. Эта леди Кинейт, прекрасная, холодная и строгая, никогда не поможет ей. Цепляясь за последнюю ниточку надежды, Равенна заглянула в самую глубь сухой пустыни глаз хозяйки этого замка, надеясь отыскать в них сочувствие. Однако оазиса не было.

Прекрасный рот леди Кинейт изогнулся в пренебрежительной усмешке.

– Если отец твой был человеком знатным, тогда ты, вне сомнения, знаешь его имя. Насколько я полагаю, правила приличия требуют признавать своих законных детей.

Каждое слово ее ножом резало на куски сердце Равенны. Она знала, что является незаконным ребенком, однако намеки на это, услышанные из уст состоятельной и привилегированной аристократки – причем, возможно, одной из ее кровных родственниц, – проникали внутрь до самых костей. Мрачная и расстроенная, она прошептала:

– Он любил мою мать. Я знаю это. Я уверена.

– Тогда он должен был жениться на ней.

– Леди Кинейт, вы его сестра? Или моя тетя?

– Не смеши меня. Какая я тебе тетя? Если предыдущий лорд Кинейт успел до кончины породить незаконную дочь, это касается только моего мужа, он был ему братом, а не я.

– Значит, ваш муж – лорд Кинейт? Младший брат моего отца? – Равенна жаждала правды. Ей было так важно что-нибудь узнать. Даже если этим она причинит себе боль. Даже если сама навлечет на себя несчастье.

– Лорд Кинейт действительно мой муж. А сейчас, – она приподняла бровь, – убирайся отсюда. У меня нет времени разговаривать со всякими рожденными вне брака цыганками.

– Пожалуйста, – молила Равенна, глаза ее были полны слез. – Мне только нужно узнать его имя. Просто назовите имя моего отца. Скажите, как звали брата лорда Кинейта?

– Не будь смешной. Я ничего не скажу тебе. Ну, или ты уйдешь сама и немедленно, или я прикажу Хебблетуайту выставить тебя. – Леди Кинейт невозмутимо взяла ножницы и садовые перчатки с инкрустированной крышки комода.

– Пожалуйста, мне пришлось добираться так далеко…

– Убирайся отсюда. И постарайся, чтобы обо всем этом не узнал мой муж. Уж он-то может посадить в тюрьму за такие претензии.

– Значит, я пойду в тюрьму, – воскликнула Равенна, отчаяние вместе с кровью пульсировало в ее венах. – Просто назовите мне его имя. Это такая малость.

– О, все вы, ирландцы, похожи друг на друга. Попробуй только окажи любому из вас маленькую милость, и можешь считать, что скоро останешься и без дома и без земли.

– Ну, пожалуйста, назовите мне его имя, – умоляла Равенна, сопротивляясь подступившим слезам. Отчаяние захлестывало ее. Она забралась так далеко от дома. Она так надеялась. И теперь отчаяние накатывало на нее мутным валом, который Равенна уж не могла отразить.

– Миледи.

Равенна повернулась к дверям утренней гостиной. И в ужасе увидела в них дворецкого, явно готовящегося выставить ее вон из замка.

– Хеббль, возьмите это… это… – леди Кинейт бросила решительный взгляд в сторону Равенны. – Возьмите это создание и выставьте за ворота Кинейта.

– Нет… – задохнулась Равенна.

– Леди Кинейт, прибыл еще один гость. – Дворецкий тревожно переступил на месте. – Это лорд Тревельян из Лира.

Равенна напряглась. Она неизбежно лишалась свободы. Леди Кинейт закатила глаза.

– Какой беспокойный день. – Глаза ее обратились к безупречному платью. – А я в таком беспорядке. Не могу же я приветствовать одного из самых высокочтимых графов, обитающих по эту сторону Ирландского моря, в своем сельском наряде. – Она кивнула на Равенну. – Выставьте эту девчушку, Хеббль, и передайте лорду Тревельяну, что я выйду к нему в приемную через десять минут.