Часы - [4]
Севодняев вздохнул, успокаиваясь, и запоздало откупорил бутылку шампанского.
Проснувшись в одиннадцать часов, Севодняев первым делом поинтересовался месяцем. Тлела внутри надежда, что все исправится само.
Часы по-прежнему показывали прошлый год.
Весь день Севодняев провалялся в постели, лишь к вечеру встал, поджарил яичницу и допил выдохшееся шампанское. Делать было нечего, и Севодняев снова завалился в смятую постель. Завтра на работу. Время там тоже уходит безнадежно, но все же рядом люди, присутствие которых разбавляет пустоту.
Часы бесшумно лежали под подушкой. Какое число они показывают, Севодняев не смотрел. Он ждал утра.
Утром тридцать третьего декабря Севодняев отправился на завод. Неспешно прошелся пустынной улицей, зная, что все равно не опоздает. Ведь ему лишь кажется, что он идет не спеша, потом скажут, что он несся как на пожар.
Так и случилось. В отдел он пришел первым. Севодняев уселся, разложил перед собой листы прошлогоднего отчета, чтобы еще до начала рабочего дня создать на столе деятельный беспорядок.
"Сейчас придут сотрудники, - мелькнула мысль, - и кто-нибудь обязательно сострит, что год новый, а отчет у меня старый. А я отвечу, что и год у меня тоже еще старый."
Севодняев посмотрел на часы. Они показывали восемь двадцать пять, а отдел был по-прежнему пуст. Севодняев вышел в коридор, нервно выкурил сигарету. Прошло еще пять минут, никто не появился. Севодняев схватил пальто, выбежал на территорию.
Цеха, начинающие работу в семь, были безлюдны. Севодняев не удивился, он уже ждал подобного. В проходной - никого, на улице - пусто, магазины закрыты, транспорта нет. Звонки в квартирах, которые отчаянно нажимал Севодняев, ударяли гонгом или залихватски дребезжали, но ни в одной из квартир в ответ на звонок не раздались шаги хозяина.
"Уехали! - стучало в висках. - Эвакуация, война!.. А меня забыли!"
Севодняев ринулся на ближайший вокзал. Там властвовала та же пустота. Гулко отзывался на шаги вестибюль, в круглосуточном буфете покрывались пылью жаренные цыплята, в киоске "Союзпечати" пестрели обложки нераспроданных осенних журналов. Табло прибытия и отправления поездов были погашены, лишь на самом верху желтые лампочки образовывали короткую надпись: число и месяц. Тридцать третье декабря.
Севодняев попятился и сел на ступени.
Значит, правда. Часы не испортились. Часы точны. И люди тоже никуда не делись, они просто живут в новом году, а он остался здесь. Ему всегда не хватало времени, он мечтал задержать прошлое, и вот - задержал. Вернее, прошлое задержало его. Теперь времени хоть отбавляй, оно никуда не денется, вслед за тридцать третьим декабря придет тридцать четвертое, потом тридцать пятое, тридцать шестое...
- Я не хочу! - крикнул Севодняев.
Все свое отчаяние вложил он в крик, но лишь сиплый писк вырвался из горла и тут же умер, не пробудив чуткого вокзального эха.
Севодняев слабо помнил, как он вернулся домой. Сидел голодный, не решаясь выйти на улицу, и тупо ждал следующего дня.
- Ну пожалуйста... - шептал он, - я не могу больше...
Часы безразлично меняли секунды. Полные сутки вымучивали они ждущего Севодняева. Когда цепочка нулей обозначила начало новых суток, Севодняев коснулся пальцем кнопки и увидел, что декабрь кончился. Наступил постдекабрь - тринадцатый месяц года.
Кажется, Севодняев кричал и плакал. Потом впал в оцепенение. Привел его в себя холод. Батареи в комнате медленно остывали. Севодняев пощелкал выключателем - света тоже не было. Водопроводный кран ответил шипением и бульканьем уходящей вниз воды. Голубые венчики газа вспыхнули было как обычно, но скоро давление в магистрали упало, огонь погас.
Лишь теперь Севодняев осознал, в какую ловушку он попал. Будут меняться дни и месяцы, но новый год не наступит. Он останется один, а жить будет все труднее. Пока длился декабрь, в домах топили. Кто топил - это вопрос другой, но положено топить, и топили. Подавали электричество, качали воду. В постдекабре таких услуг не предусмотрено, а морозы обычно стоят суровые.
К утру термометр за окном показывал минус сорок, квартира выстудилась, изо рта шел пар. Севодняев натянул на себя все, что можно из верхней одежды и потопал на улицу искать теплого пристанища.
На первое время он пристроился в строительном вагончике, где нашел круглую печку буржуйку. Потом вместе с печкой перебрался в чужую квартиру на первом этаже.
Мороз свирепел. Севодняев завесился в своей берлоге одеялами, где только мог заложил стены подушками, но все равно мерз.
Продукты он добывал в ближайшем магазине. Сначала было неловко входить в служебные помещения и опустошать замершие холодильные камеры. Потом наступил период бессмысленного хулиганства, когда Севодняев принялся громить все, до чего мог дотянуться. Но чаще он просто сидел, глядя на браслет, и ждал, пока пройдет время, которого прежде так не хватало.
На тринадцатый день иссяк постдекабрь, и начался месяц четырнадцатый, которому вообще нет названия.
В ту ночь Севодняев вышел во двор. Не то чтобы он надеялся встретить вернувшихся откуда-то людей, но просто пошел посмотреть. Мороз спал, начиналась оттепель. Ночное небо, не по зимнему черное, пугало близким космосом. Тающие строчки метеоров чертили дорожки среди звезд.
Лук и копье с каменным наконечником – надежное оружие в привычных руках воинов и охотников из человеческих родов. Волшба колдунов, шаманов и баб-яг – тоже оружие, без которого никак не обойтись. Особенно когда каждую кроху жизни нужно отстаивать у суровойприроды, когда леса и реки кишат всякой нежитью, а орды чужинцев могут нагрянуть в любое мгновение и не пощадят ни старых, ни малых.Смелый эксперимент двух признанных лидеров российской фантастики! Убедительная попытка создания нового направления – «Фэнтези каменного века»!
Мужское волхвование и женские чары не сходны между собой, а зачастую и просто враждебны. Но все людское волшебство черпает силу в предках и служит лучшей защитой от всякой напасти, против которой оказываются беспомощны даже могучие луки и богатырские копья. Пал в схватке с мангасом храбрый вождь Таши, и теперь уже сын его, носящий славное имя отца, противостоит врагам, мечтающим сжить со свету род человеческий. Долгожданное обращение к миру и героям романа «Чёрная кровь», написанного Святославом Логиновым в соавторстве с Ником Перумовым.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга — о возникновении и разрушении далайна — мира, который создал Творец, старик Тэнгэр, уставший от вековой борьбы с многоруким порождением бездны Ёроол-Гуем, ненавидящим всё живое. Он решил сотворить мир специально для Многорукого — просто для того, чтоб тот не мешал ему думать о вечном. В этом мире, созданном по меркам дьявола и для обитания дьявола, человек, созданный по образу и подобию Божьему, изначально дьяволу в жертву обречен. Но по воле Тэнгара раз в поколение в далайне рождается человек, который в силах изменить его так, что в нём не будет места самому Многорукому.
«Одиноки ли мы во Вселенной?» — над этим вопросом многие кипучие умы ломали свои буйные головы. И, выходит, зря. Лучше бы они тратили свои силы на что-нибудь другое. Ведь подлые инопланетники, прибыв на Землю с единственной целью — утилизировать ее население, даже и не думают вступать в какие-либо переговоры с полномочными представителями возмущенного человечества. И лишь один из людей — мелиоратор из деревни Подсосенки Ленинградской области Олег Казин, он же — полноправный гражданин галактики и единственный представитель ранее неизвестной расы крановщиков, он же — непревзойденный мастер игры в буру, — способен отвести угрозы от нашей планеты.
Все готово к бою: техника, люди… Командующий в последний раз осматривает место предстоящей битвы. Все так, как бывало много раз в истории человечества. Вот только кто его противник на этот раз?
Археолог Семён Карпов ищет сокровища атанов — древнего народа, обладавшего высокой культурой и исчезнувшего несколько тысячелетий тому назад. Путь к сокровищу тесно связан с нелогичной математикой атанов, в которой 2+2 в одном случае равняется четырём, в другом — семи, а в третьем — одному. Но только она может указать, где укрыто сокровище в лабиринте пещер.
На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Американцы говорят: «Лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным». Обычно так оно и бывает, но порой природа любит пошутить, и тогда нищета и многочисленные хвори могут спасти человека от болезни неизлечимой, безусловно смертельной для того, кто ещё недавно был богат и здоров.
Неизлечимо больной ученый долгое время работал над проблемой секрета вдохновения. Идея, толкнувшая его на этот путь, такова: «Почему в определенные моменты времени, иногда самые не гениальные люди, вдруг, совершают самые непостижимые открытия?». В процессе фанатичной работы над этой темой от него ушла жена, многие его коллеги подсмеивались над ним, а сам он загробил свое здоровье. С его больным сердцем при таком темпе жить ему осталось всего пару месяцев.
У Андрея перебит позвоночник, он лежит в больнице и жизнь в его теле поддерживает только электромагнитный модулятор. Но какую программу модуляции подобрать для его организма? Сам же больной просит спеть ему песню.