Частного сыщика заказывали? Последний шанс - [15]

— Ладно, давай по порядку. — Я решила организовать этот бестолковый разговор как только возможно. — А что именно тебе предлагают купить? — задала я наконец прямой вопрос, и Катя, чуть покраснев, вынула из нижнего ящика мебельной стенки кассету и вставила ее в магнитофон.

Посмотрев на меня так, словно она была не уверена, пойму ли я то, что услышу, и не придется ли мне давать пояснения, она нажала кнопку.

Раздались характерные звуки, сопровождающие обычно человеческие сексуальные отношения.

Затем порывистым шепотом мужской голос произнес:

— Катька, Катька, ты такая классная… А своему татарину… Рафику ты делаешь так же?

В ответ раздался радостный Катин смешок, и шутливым голосом она пропела:

— А не скажу-у… А я еще и вот так могу, Олежик…

В ответ послышался мужской стон…

— Спасибо, я поняла, — произнесла я, и Катя тут же выключила магнитофон.

Как мне показалось, она даже вздохнула с облегчением.

— А где конкретно происходило… это? — спросила я.

— Здесь, где еще, я же тебе говорила. — Катя недоуменно посмотрела на меня, а я взглянула на нее. — В спальне, — тихо добавила Катя.

— А как могли появиться эти записи, ты не знаешь?

— Понятия не имею. — Катя развела руками, демонстрируя, что уж эта проблема точно выше ее понимания.

— Так нужно посмотреть. Сначала в спальне, потом в соседней комнате, то есть в этой, как я понимаю, затем выглянуть из окна. Подобные записи делаются обычно стационарным микрофоном.

Я зашла в розовую спальню и тут же заглянула под кровать.

Микрофон был обнаружен сразу: он был аккуратно прикреплен к низу кровати.

Не удержавшись от искушения, я щелкнула по нему пальцем, хотя было весьма маловероятно, что кто-то по ту сторону радиоволны сидел в наушниках, как показывают в фильмах, но искушение было слишком велико, чтобы от него можно было так просто отказаться.

— Вот и ответ на твой вопрос, — сказала я, отряхивая слегка запачканную в пыли юбку и показывая оторванный от крепежа передатчик. — Если бы ты чаще заглядывала под кровать, можно было бы сегодня так не волноваться. Кто, кроме тебя и Азбашева, еще имеет ключи от этой квартиры?

— Хозяйка, — объяснила Катя, — Рафик снимает эту квартиру, и у хозяйки, конечно же, остался ключ. Она приходит каждый месяц первого числа.

— Лучше бы тебе сказать Азбашеву об этом микрофоне, — повторила я свой совет. — Он быстро решит этот вопрос.

Катя поморщилась и убежала в кухню за следующими порциями кофе. Вернулась она не только с кофе, но и с моим гонораром, который решила заплатить вперед, и с сотовым телефоном.

— Сегодня, когда шантажист мне звонил, он сказал, что в почтовом ящике будет лежать мобила, вот эта, значит, — объяснила Катя, — когда пойдешь на встречу, связь с этим гадом будет по телефону.

— Он ждет тебя, а не меня, — нашла я причину для отказа, — мне твой шантажист может и не доверить!

— Ерунда! — Катя сунула мне в руку сотовый телефон. — Я ему сказала, что сама прийти не смогу, и спросила, можно ли прислать кого другого вместо меня. Он ответил, что только женщину. Я думала мамашу свою зарядить, а тут ты появилась…

Катя принялась меня уговаривать, и наконец мы пришли к общему знаменателю: я согласилась на предложение Кати отвезти выкуп, хотя и упрекнула себя пару раз за сердечную доброту.

Шантажист — мужчина, как утверждала Катя, — звонил и требовал деньги именно сегодня в восемь часов вечера. А сегодня, как уже говорилось, у Кати была встреча с Азбашевым. Пренебречь правами обладателя она не находила возможным.

До восьми часов время еще оставалось, и я решила съездить к себе домой переодеться, вооружиться и подготовиться психологически — это означает в тишине попить кофе и погадать на косточках.

Если бы две истории — убийство Олега и шантаж Кати — не казались мне прочно связанными между собой, еще неизвестно, согласилась ли бы я. Говоря откровенно, Катя мне за сегодня ужасно надоела.

Причем всерьез и надолго.

Я вывела «девятку» со двора дома Кати и, покрутившись по узким улицам центра, выехала на дорогу, ведущую в самое уютное место на свете: к моей квартире.

Через десять минут после отъезда мне показалось, что неизвестная мне темно-синяя «девяносто девятая» слишком часто замелькала в зеркале заднего вида.

Еще через пять минут легких маневров я убедилась, что синий автомобиль явно проявлял интерес к моей машинке, и мне это совершенно не понравилось.

Я, наплевав на правила, знаки и нудных дядечек в серых кепках, несколько раз повернув под светофор, обнаружила, что севшие мне на хвост ребятки оказались напористыми.

Все это означало, что дело Олега Курейкина становилось тепленьким. Предстояла задача не довести его до горячего состояния.

Ну уж что-что, а отрываться от погони я умею. Если, конечно, дать мне для этого время и возможности, — грустно пошутила я над собой и снова свернула, на этот раз уже в совершенно неположенном месте, и, подкатив к парадному входу в Кировское РОВД, выскочила из машины и вошла в стеклянные двери отдела быстрой и решительной походкой.

Мне ничего не нужно было в этом здании, кроме его служебного выхода.

Пройдя мимо дежурного сержанта, я, кивнув ему, поздоровалась, хотя видела его впервые в жизни, и пробежала по трем ступенькам к служебному выходу.