Частное расследование - [18]

– Вы записаны на прием?

Тоот представился и сказал, по какому делу он здесь. Секретарша встала и, покачивая бедрами, скрылась за обитой кожей дверью кабинета. Вскоре она вернулась и с той же официальной улыбкой сообщила:

– Будьте любезны подождать немного. Товарищ Цетеньи примет вас.

Тоот опустился в одно из вращающихся пурпурных кресел. Примерно через полчаса дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился гладколицый лысеющий человек лет так около сорока. Он поспешил Тооту навстречу с протянутой для рукопожатия рукой.

– Заходите, пожалуйста, товарищ Тоот!

Кабинет был большим и просторным. Выходящую на улицу стену составляло, по существу, одно огромное окно. В углу стояла традиционная пальма с веерообразными листьями, а посередине – массивный письменный стол, вокруг которого – уже знакомые Тооту красные вращающиеся кресла.

– Я хотел бы задать вам два-три вопроса, связанные о Шандором Варгой. Разумеется, накоротке – не хочу отнимать у вас, товарищ Цетеньи, дорогое время.

– Пожалуйста. Хотя не думаю, чтобы я был чем-то полезен следствию. На всякий случай, товарищ Тоот, вы не могли бы показать мне ваше удостоверение? Не посчитайте это за недоверие, но, коль скоро я должен давать о ком-то информацию, хотел бы знать, попадет ли она куда следует.

Тоот улыбнулся и с готовностью протянул свое служебное удостоверение.

– Итак, товарищ Тоот, вы прибыли из Верешхедьского уезда. А знаете, как там называют наш город?

Тоот отрицательно покачал головой.

– Город-самозванец. Те потомки крестьян-хозяев, которые там обретаются, не могут простить нам, что приоритет перекочевал в наш город. Стоит вам выглянуть из окна, вы увидите, что самозванец скоро превратится в настоящий областной центр. Но полагаю, вас это не интересует. Итак, что бы вы хотели узнать?

– По вашему мнению, что за человек Шандор Варга?

– С определенной точки зрения – активный работник. Блестящие способности к установлению связей.

– Как вы считаете, способен ли он был к политическим шагам?

Цетеньи, улыбаясь, покачал головой.

– Нет, не думаю. Способностью к приспособлению, если можно так выразиться, он обладал; без этого в мирное время солдат у нас не может продвинуться. Однако с другим важным качеством у него было далеко не все в порядке. Ему не хватало собственной концепции. Он, несомненно, толковый человек, но… к примеру, подхватит где-нибудь какую-то идею и тут же начинает ее исповедовать. А вообще-то это человек, который верит только тому, что видит своими глазами или щупает собственными руками. Эту особенность в себе он называл «реалистическим мышлением», и просто волосы вставали дыбом, когда он отождествлял ее с диалектическим материализмом.

– А хорошо выполнял он свою работу?

– Он прекрасно умел общаться с людьми, а такому качеству, знаете ли, не научишь. Его все любили. Он моментально замечал, если кто-то в плохом настроении или неважно себя чувствует; в таких случаях всегда находил доброе слово для того человека… Беда только в том, что основные свои функции он считал как бы второстепенными.

– И в чем это проявлялось?

– Видите ли, многие думают, что наша профессия – лишь перекладывание бумаг с места на место. Но это одна видимость. Тот же, кто хочет подняться у нас по служебной лестнице, тот должен работать по двенадцать-четырнадцать часов в день. А па это способны только те, у которых работа – хобби, и, кроме нее, их ничто уже больше не интересует. В отношении товарища Варги видно было, что он не из таких. Он, по сути дела, интересовался сотней вещей. Часто бывало, что звонишь ему в его виноградарское и винодельческое товарищество попросить приехать, а трубку снимает его заместитель и, еще не зная, что говорит со мной, отвечает, что, мол, к сожалению, не может пригласить к телефону товарища Варгу, так как тот находится в области (стало быть, у нас). Вряд ли нужно говорить, что весь день мы его так и не видели. Часто у меня бывало такое чувство, что главное для него – поскорее попасть в охотничье общество.

– Ну, и удалось ему это?

– Да.

Тоот, поколебавшись немного, задал еще вопрос:

– По вашему мнению, он был коррумпирован? Его собеседник улыбнулся.

– Коррупция… Неприятное слово. У вас, полицейских, весьма странные понятия об этом. По вашим представлениям, каждый, кто действует не в соответствии со строгой буквой закона, уже коррумпирован. А по моему мнению, человек, который продвигает общественно-социальное развитие, но одновременно не забывает и о своей выгоде, вовсе не коррумпированный элемент, а полезный член общества.

– Мне это немного напоминает теорию свободной конкуренции. То, что хорошо для индивида, хорошо и для общества. Работай на себя, тем самым ты работаешь и на общество.

Цетеньи рассмеялся, и по его смеху Тоот неожиданно понял, что этот мужчина значительно моложе, чем он думал вначале.

– Это только поверхностное сходство. Мы говорим обратное: работай на общество, тем самым ты работаешь на себя. Есть разница, не правда ли?

– Да. Вы в этом лучше разбираетесь… Меня больше интересует, как строил и организовывал Варга свои связи?

– Об этом я немного знаю. Предполагаю, что в высшей марксистской школе он заимел множество друзей со всех концов страны. И не забывайте, что он ведь живет в винодельческом районе Венгрии и, следовательно, в качестве частного винодела-предпринимателя имеет возможность расплачиваться вином за любезность и услуги. Это нехорошо, но такова уж человеческая натура, товарищ Тоот. Если ты за любезность или услугу захочешь дать кому-нибудь тысячу форинтов, то совершишь этим большую ошибку. И твой знакомый, даже если и примет их, сохранит в душе неприятный осадок. Может быть, я скажу на первый взгляд странную вещь, но число твоих врагов возрастет еще на одного. Но если ты вместо денег дашь своему знакомому двадцать литров качественного красного вина, то он будет считать тебя широкой натурой и добрым приятелем. А если ты дашь ему вина, что называется, «за так», то вскоре он почувствует необходимость отблагодарить тебя за это, причем как можно скорее. Вином многого можно достигнуть, хотя и не всего. Именно поэтому Шандор Варга никогда бы не вырвался из круга руководителей среднего уровня.