Частная магическая практика: Лицензия. Заговор. Сны и явь - [34]

– Быть может, попробовать щит? – неуверенно предложила я.

– Какой щит? – Дольшер вопросительно изогнул бровь. – Киота, ты о чем вообще?

– Ты сам говорил, что именно установленный на меня в детстве защитный щит не давал проявиться таланту универсала, – продолжила я, робея под немигающим взглядом начальника департамента, словно на экзамене у строгого преподавателя. – Сам подумай, щит позволяет скрыть истинное состояние ауры. Немного маскирующих чар, вплетенных в энергоструктуру заклинания, и можно создать видимость, будто твой запас сил совершенно не изменился.

– Хм… – задумчиво пробормотал Дольшер. – А ведь и верно. Правда, установка столь мощного щита потребует много сил.

– Я помогу, – вмешалась Дайра. – Не забывай, братец, что я тоже маг высшего уровня подчинения. А уж с универсалом под боком мы точно обречены на успех.

– Не каркай! – строго осадил сестру Дольшер и суеверно перекрестил указательные пальцы, отгоняя сглаз. Затем вновь посмотрел на меня и поинтересовался медовым голосом: – Киота, милая, а откуда ты узнала про такой способ? Неужели в учебниках вычитала?

– Вряд ли, – честно ответила я. – По крайней мере, не припомню. Но не суть важно. Магия – наука логическая. Понял принцип построения заклинания – значит, всегда сумеешь на его основе создать что-нибудь новое.

– Логическая наука? – хмыкнув, переспросила Дайра. – Очень интересно. По мне, так это взрыв эмоций. Постоянный поиск и эксперимент. Смешивание не смешиваемого. Импровизация и всегда щепотка удачи. Как кулинария, например.

– Да ладно. – Я несогласно усмехнулась. – Уж что-что, а приготовление пищи точно подчиняется своим законам. Берешь рецепт и вперед к плите. Добавил слишком много соли – есть не сможешь, пересластил – тоже ничего хорошего.

Дайра забулькала от возмущения, вскинулась было возразить мне что-то, но не успела, поскольку в разговор вмешался Дольшер, до сего момента внимательно слушавший наш спор.

– А любовь для тебя что? – поинтересовался он с ироничной мягкой усмешкой. – Тоже наука со своими законами и принципами?

– Любовь? – Я на миг замялась, но тут же гордо вскинула голову. – Я не верю в любовь. Есть страсть, влечение, которые заставляют терять голову и совершать всяческие глупости. Хвала небу, это быстро проходит. Главное – не наделать глупостей в момент обострения, иначе потом будет мучительно стыдно.

«И больно», – добавила я про себя. Благо история с Марьяном научила меня, что надо уходить первой, пока робкий намек на чувство не перерос во что-то более серьезное. Хотя… Если честно – и не было у меня ничего серьезного с тех пор. Ни романтических прогулок, ни поцелуев. На свидания приглашали, конечно, но без толку. Я без малейшего сожаления отказывалась. Любые отношения – это труд, порой выматывающий. С некоторых пор мне стало куда спокойнее без всего этого.

– Мне все сильнее и сильнее хочется переговорить с Марьяном наедине по поводу вашего совместного прошлого, – тихо, ни к кому, в сущности, не обращаясь, пробормотал Дольшер, – Неужели ты стала такой из-за него?

– Какой такой? – внезапно озлобилась я. – Мне всегда было комфортнее в одиночестве. Друзья надоедают, любимый рано или поздно начинает раздражать лишь поначалу милыми привычками. Раскиданные грязные носки, забытая кружка с чаем на столе, одеяло, которое с тебя постоянно стягивают ночью. Мелкие придирки перерастают в ссоры, ссоры – в скандалы с выяснением отношений и битьем посуды. Страсть проходит, остается лишь унылый и изрядно поднадоевший постельный долг. И – закономерно – измены не заставят себя ждать.

Я резко оборвала себя. Хватит, Киота! Ты становишься излишне говорливой. Никому не интересны такие подробности. Стало стыдно за неуместный приступ откровенности.

– Забавно, – после паузы подала голос Дайра. – Ты рассуждаешь про совместную жизнь, словно мой брат. Те же самые выражения. Правда, к влечению и страсти он относится более благосклонно.

Я не желала отвечать на это. Если честно, я вообще жалела, что не откусила свой излишне болтливый язык. Нашла перед кем распинаться.

– Поговорим об этом позже, – великодушно замял тему Дольшер, глядя на меня с каким-то непонятным выражением. Одновременно сочувствующим и удивленным, будто увидел меня в первый раз. – Я уже опаздываю. Так что займемся насущными делами. – Он встал, подошел ко мне и крепко взял за плечи, поднимая со стула.

– Ты чего?! – возмутилась я, судорожно запахиваясь в халат.

Воздух между нами заискрился от нарождающегося щита.

– Н-да, тяжело с тобой будет, – пожаловался Дольшер. – На любое прикосновение реагируешь так, будто к тебе нагло и цинично пристают самым развязным образом. Расслабься, Киота. Как ты хочешь выглядеть?

– Мне все равно. – Я пожала плечами. – Главное, чтобы внимания особого не привлекать.

– Внимания не привлекать? – Дольшер как-то очень нехорошо усмехнулся. Обратился к сестре: – А ты что думаешь, Дайра?

– Ты же все равно сделаешь по-своему. – Та смешно сморщила свой аккуратный носик. – Давай, братец. Воплоти в Киоте свои самые потаенные фантазии. Спорим, пышногрудую блондинку наколдуешь?

– И как только ты догадалась? – Дольшер стоял так близко от меня, что я чувствовала свежий ненавязчивый аромат его парфюма. И это меня на редкость нервировало.