Частная магическая практика: Лицензия. Заговор. Сны и явь - [31]

– Киота!

В следующий миг я задохнулась в чьих-то железных объятиях. Кто-то изо всех сил прижимал меня к себе, не давая биться в истерике.

– Киота… – На этот раз уже мягче.

Ласковое прикосновение к волосам. Меня гладили по голове, как, наверное, никто и никогда не делал. Тетушка всегда была чужда подобных «телячьих нежностей», как она сама говорила. А больше родных и близких у меня никогда не было.

Потихоньку напряженная спираль внутри меня расслабилась. Я осознала, что нахожусь в доме Дайры. Через открытое окно вливается свежий ночной воздух, напоенный ароматом крупных садовых цветов и прошедшей грозы. До рассвета еще очень далеко. Наверное, прошло не более часа-двух, как я заснула. Все в порядке, Киота, все хорошо. Ты в безопасности. Нет никакой пустыни, нет безжалостного солнца.

Я всхлипнула и обмякла в руках обнимающего меня Дольшера. Уткнулась носом в его грудь и судорожно задышала, сдерживая слезы. Ничего не понимаю! С какой стати я так расклеилась? Никогда себе подобного не позволяла.

– Все хорошо, Киота, – повторил Дольшер и осторожно расслабил свою крепкую хватку. – Все в порядке. Тебя никто не тронет.

Я несколько раз глубоко втянула в себя воздух, окончательно успокаиваясь. И внезапно с приглушенным восклицанием отпрянула от Дольшера, осознав наконец-таки, что нахожусь в постели с абсолютно голым мужчиной, при этом будучи сама не особо одетой.

– Да не трону я тебя, – обиженно проговорил он, без особых проблем прочитав мои мысли. – Ты совсем обо мне плохо думаешь, да, Киота?

– Ну согласись, что у меня есть определенные причины для этого. – Я нервно хихикнула, но моментально посерьезнела, вспомнив недавний сон. – Что это было, Дольшер?

– Откуда я знаю, – Тот, ни капли не смущаясь своей наготы, потянулся и вальяжно откинулся на подушку, – Я только-только закончил разбирать бумаги и потушил свет. Даже заснуть еще не успел, как ты начала метаться по кровати, а потом закричала, словно тебя режут. Знаешь, Киота, еще немного – и я рядом с тобой заикой стану.

– Мне приснился кошмар, – оправдывающимся тоном произнесла я. – Наверное, впервые за всю мою жизнь.

– Да уж понятно, что не сексуальная фантазия. – Дольшер задорно подмигнул мне, увидев, как я нахмурилась, – Да ладно, не дуйся, Киота. Я шучу. Просто ты всегда так забавно реагируешь, когда при тебе упоминают в каком-либо аспекте постельные забавы. Хотелось бы знать, неужели Марьян за три года жизни с тобой так и не сумел разбудить в тебе чувственность?

Я почувствовала, как краснею. Ну вот, опять. Ненавижу разговоры на подобные темы! Все у нас с Марьяном было в порядке. В определенной мере, конечно. Думаю, уж он-то был полностью удовлетворен нашими отношениями. А я никогда не понимала, если честно, почему интимной стороне жизни некоторые люди придают такое огромное значение.

– Впрочем, это не мое дело, – тут же пошел на попятную Дольшер, поняв по моему насупленному лицу, что эта тема мне неприятна. – Так что тебе приснилось, Киота? Помнишь какие-нибудь детали?

– Да так. – Я вновь вздрогнула, вспомнив то ощущение безысходности и ужаса, которое испытала во сне. – Ничего особенного. Сама не понимаю, почему так испугалась.

– И все же, – с нажимом произнес Дольшер. – Обычно универсалы еще обладают пусть слабым, но даром предвидения, который чаще всего проявляется именно во снах.

Я мрачно хмыкнула. Отлично! Только этого мне не хватало для полного счастья.

Дольшер продолжал внимательно смотреть на меня, и я сдалась. Возможно, он сумеет подсказать, что бы это значило.

– Мне приснилась пустыня, – проговорила я, вспоминая бескрайнюю равнину песка. – И солнце. Я знала, что умру, если не найду укрытия. Что солнце за несколько минут полностью иссушит меня, выпьет все соки, и никакие щиты меня не спасут. Но не видела и малейшей возможности для спасения.

Я замолчала, плотнее закутавшись в одеяло и пытаясь таким образом скрыть нервную дрожь. В глазах Дольшера неожиданно мелькнуло сочувствие. Он потянул было руку, чтобы убрать волосы с моего лица, но остановился, видимо вспомнив, чем подобная попытка закончилась для него в последний раз.

– Можно, я обниму тебя? – спросил Дольшер. Я удивленно вскинула брови, и он поспешил продолжить: – Честное слово, что не буду приставать к тебе, Киота. Мне кажется, тебе сейчас необходима поддержка. И я хотел бы помочь тебе.

Несколько сомневаясь, я все же кивнула в знак согласия. В принципе чем я рискую? В случае чего всегда смогу воздвигнуть щит между нами.

Дольшер слабо улыбнулся и привлек меня к себе. Я положила голову ему на грудь, слушая, как мерно и спокойно бьется его сердце.

– Спи, Киота, – негромко проговорил Дольшер. – Спи. Я присмотрю за тобой.

Я не собиралась засыпать в его объятиях. Просто немного полежать, пока вокруг сердца не разожмется когтистая лапа дурного предчувствия. Но не заметила, как задремала. На этот раз, хвала небу, без всяких кошмаров.

Утром меня разбудил веселый женский смех. Я зарылась с головой под одеяло, надеясь, что меня оставят в покое и удастся еще хотя бы минут пять подремать, но чуда не произошло.

– Ну братец! – Дайра без малейшего стеснения плюхнулась на кровать и сдернула с меня одеяло. – Ну пройдоха! Так и знала, что утром застану вас в одной кровати.