Часть II. Гражданская война - [188]

Нельзя надеяться на то, что мы достигнем полной связанности, как в часовом механизме, в течение ближайших 2–3 месяцев. Мы еще будем бранить наши главки, которые не достигли согласования. Но если мы будем срывать сердце на наших главках, то все же мы будем помнить, что здесь задача исключительно трудная, которую не разрешил еще ни один народ, ни один класс, ни одна партия. Никогда и никто еще не построил согласованного, централизованного хозяйства в колоссальной стране, стране со слабыми путями сообщения, с отсталой крестьянской массой, со значительным количеством отсталого элемента среди рабочих и особенно среди работниц. В этих условиях план создания централизованного хозяйства может быть осуществлен лишь в течение ряда лет, но в процессе этого осуществления мы будем постепенно становиться богаче. А чем богаче мы будем становиться как объединенное советское хозяйство, чем больше будем накапливать хозяйственных благ, тем легче будет нам согласовать разные отрасли хозяйства.

Я говорю, что мы сплошь и рядом ругаем главки за бюрократизм. Особенно часто мы ругаем их на местах, и особенно те из нас, которые сталкиваются с хозяйственными задачами и с потребностью рабочих и работниц. Один из наших лозунгов, который наиболее часто повторяется, это борьба с бюрократизмом, особенно в хозяйственной области. Я должен сказать, что в этом вопросе мы часто хватаем через край, не отдавая себе отчета в том, где у нас действительно бюрократизм, а где просто голая неприкрытая нужда. Когда в губернии не получают для нужд предприятия и для населения необходимое количество тканей, или гвоздей, или стекла, то сплошь и рядом многие, даже партийные агитаторы, говорят: «это наши центральные бюрократы, это главкократы ничего не дают».

Но если в нашей партии и в других организациях, советских и профессиональных, имеется известное критическое настроение, недовольство, так называемая оппозиция и проч., то это – явление поверхностное, оно не может иметь серьезного значения. Гораздо серьезнее то, что происходит в более глубоких пластах, среди рабочих, работниц, крестьян и крестьянок. А что там есть недовольство, совершенно естественное и законное недовольство хозяйственным положением, т.-е. бедностью и нищетой, – это несомненно. Это недовольство может проявляться в резких формах у темной массы, оно может выразиться стихийными, бурными протестами возмущения, стачками на заводах с более отсталыми элементами рабочего класса. И когда мы сваливаем все на бюрократию, то сплошь и рядом поселяем предрассудки в головах наиболее отсталых, голодных и холодных трудящихся масс, ибо они начинают представлять себе, что есть какое-то центральное чудовище, называемое бюрократией, которое держит в своих руках материальные блага и не дает их массам. К ней начинают относиться прямо как к классовому врагу, как раньше рабочий относился к капиталисту, который его грабил, который выжимал прибавочную стоимость и не давал необходимых средств для удовлетворения потребностей.

Вот я и говорю, что иногда в критике советского бюрократизма мы хватаем через край и не подчеркиваем главного момента, именно того, что если рабочий не получает всего необходимого, если работница не удовлетворена, если матери семейств не могут обеспечить элементарнейшие потребности своих детей, то это, может быть, на одну сотую часть и объясняется недостатками нашей организации, которых мы не скрываем, но на девяносто девять сотых объясняется нашей нищетой, тем, что у нас в стране мало угля, хлопка, тканей, что у нас сельское хозяйство налажено плохо, что у нас старый сельскохозяйственный инвентарь почти весь износился, а нового почти не производится. Надо на эту сторону обратить серьезное внимание всех тружеников и тружениц Советской России. Эта мысль должна быть основой всей нашей хозяйственной агитационной пропаганды.

В старое время, при капитализме, когда агитатор являлся на завод, на фабрику, на митинг, он указывал, с одной стороны, на нищету трудящихся масс, с другой, – на роскошь и богатство буржуазии.

Эти приемы диктовались подлинными интересами рабочего класса. И вот сплошь и рядом эти приемы сохранились и теперь у многих даже профессиональных работников. Получается так, будто он, агитатор данного завода, защищает интересы массы и борется с стоящими наверху, с бюрократией. И в сознании более отсталых масс получается представление, что бюрократия – это как будто другое имя для той же Советской власти. Бюрократия и Советская власть объединяются в его сознании в одно. Такого рода факты наблюдались в более отсталых кругах рабочих; я уж не говорю про деревенские углы.

В чем состояли при капитализме задачи профессиональных союзов? В том, чтобы из существующих продуктов общенародного труда вырвать большую часть для рабочих и меньше оставить капиталисту, буржуазному государству и буржуазной армии. В чем она состоит сейчас? Если сейчас профсоюз будет стараться вырвать как можно больше для себя, то при этом он столкнется не с капиталистом, а с другим профсоюзом. Задача профсоюзов и вообще рабочих организаций состоит теперь в том, чтобы увеличить общую массу продуктов, чтобы более производить и больше создавать материальных ценностей. Если мы раньше говорили рабочему: для того чтобы ты удовлетворил свои потребности, нужна классовая борьба, нужна стачка для борьбы с капиталом, – то теперь мы должны говорить: не только не нужна такая борьба с какой-то особой, над тобой стоящей бюрократией, а нужна наилучшая организация производства, нужно повышение производительности труда, нужно увеличение количества материальных благ.