Часть I. От Февраля до Октября - [38]

Ярче всего это обнаружилось на поведении английских властей в отношении моей семьи. Несмотря на то, что жена моя не была формально политической эмигранткой, выехала за границу с законным паспортом, не выступала за границей на политической арене, она была арестована вместе с двумя мальчиками, 11 и 9 лет. Указание на арест мальчиков не есть риторика, г. министр. Сперва власти пытались поместить мальчиков отдельно от матери в детский приют. Только в результате решительного протеста моей жены мальчики были помещены вместе с нею на квартире англо-русского полицейского агента, который, в предупреждение «незаконной» отправки писем или телеграмм, не выпускал детей на улицу, даже отдельно от матери, иначе как под надзором. И лишь через 11 дней жена и дети были переведены в отель с обязательством ежедневно являться в полицию. Их доставили на датский пароход «Helig Olaf» вместе с нами, причем никто предварительно не спрашивал ни моей жены, ни меня, считаем ли мы такое путешествие достаточно безопасным для жизни наших детей в изменившихся условиях, именно после состоявшегося во время нашего заключения открытия войны между Соединенными Штатами и Германией. Капитан Мекен и его адмирал не усомнились без нашего согласия и ведома распорядиться нашей судьбой и судьбою наших детей, после того уже как они увидели себя вынужденными выпустить нас из «союзной» петли. На вопрос мой о фактических и формальных основаниях пиратского набега на меня, мою семью и моих спутников, капитан Мекен ответил с сыскной развязностью, что он сам только исполнительный орган, что он действовал по указанию из Лондона и что вообще я преувеличиваю все дело: «Теперь, во время мировой войны, когда целые страны раздавлены, когда Бельгия…» и пр. и пр. Стиль – это система, г. министр!.. Мне оставалось только указать бескорыстнейшему защитнику слабых народов, что, если бы кто-либо взял его за горло и вытащил у него из кармана кошелек, а в оправдание сослался на судьбу несчастной Бельгии, это вряд ли могло бы считаться удовлетворительным разрешением инцидента.

Между тем, вопрос, на который не дал ответа сыскной капитан, остается во всей своей силе: кто и на каком основании нас арестовал? Что общее предписание о задержании русских граждан с неугодным английскому правительству образом мыслей действительно исходило от лондонского правительства – это несомненно, ибо г. Ллойд-Джордж не мог упустить счастливого подвернувшегося случая проявить, наконец, ту титаническую энергию, под знаком которой он встал у власти. Но остается еще вопрос: кто именно указал англо-канадским властям на нас, как на лиц, подлежащих задержанию? Кто доставил в Галифакс в течение трех-четырех дней аттестацию нашего образа мыслей? Целый ряд обстоятельств говорит за то, что эту союзную услугу оказало обновленное русское консульство, то самое, что удалило портрет Николая из приемной и вычеркнуло слово «императорский» в своем титуле. Выдавая нам одной рукой бумаги на предмет проезда в Россию и тем демонстрируя свою лояльность по отношению к столь ненадежной в его глазах амнистии, консульство могло другой рукой передать свои охранные сведения английским властям – в надежде, что деятельность в этом направлении окажется, во всяком случае, надежнее. Верно или нет это предположение, проверить это у вас, г. министр, есть сейчас больше возможностей, чем у меня. Но и независимо от его верности, независимо вообще от всей закулисной стороны дела, остается во всей своей силе факт, что английские власти арестовали на нейтральном судне 7 русских граждан и 2 детей, ехавших в Россию с документами, выданными русским консульством, продержали в течение месяца этих русских граждан в обстановке, которую нельзя иначе назвать, как постыдной, и «освободили» их из плена в условиях, которые нельзя иначе назвать, как издевательством над теми, кого освобождали, и над тем правительством, по требованию которого освобождали. Эти факты непреложны. И мне остается, не вдаваясь в область обще-политических соображений и, стало быть, не выходя за рамки моего официального к вам обращения, формулировать следующие вопросы:

Не считаете ли вы, г. министр, необходимым принять неотложные меры к тому, чтобы заставить английское правительство и его агентов относиться в будущем, если не с уважением, то по крайней мере с осторожностью к элементарным правам русских граждан, попадающих в угрожаемую английскими властями зону?

Не признаете ли вы необходимым в этих целях: а) побудить великобританское правительство принести перед пострадавшими извинение в совершенных по отношению к нам правонарушениях и бесчинствах; б) настоять на наказании виновных в бесчинствах агентов великобританского правительства, независимо от занимаемых ими постов; в) добиться от английского правительства возмещения нам убытков от утерянных и расхищенных при перевозках и обысках вещей и от противозаконного месячного задержания?

Уже по прибытии в Петроград я ознакомился с официальным сообщением английского посланника по поводу нашего задержания в Галифаксе. Г. Бьюкенен заявил, что мы, задержанные, направлялись во всеоружии субсидированного германским правительством плана низвергнуть Временное Правительство (первого состава).