Часть I. От Февраля до Октября - [30]

Империализм у нас, как и везде, вытекает из самых основ капиталистического производства. Но развитие империализма крайне ускорилось у нас и обострилось под влиянием контрреволюции. Об этом мы говорили в прошлый раз. Когда испуганная революционная буржуазия отказалась от своей программы углубления внутреннего рынка путем передачи помещичьих земель крестьянству, она перенесла все свое внимание на мировую политику. Антиреволюционный характер нашего империализма выступает, таким образом, со всей наглядностью. Русскому рабочему империалистическая буржуазия сулила – в случае успехов – лучший заработок и пыталась подкупить рабочие верхи привилегированным положением вокруг и около военной промышленности. Крестьянину она обещала новые земли. «Будут ли эти новые земли или нет, – рассуждал мужик-середняк, утративший надежду на помещичьи владения, – а своего-то народу во всяком случае убавится, стало быть, с землей станет свободнее…»

Война, следовательно, явилась в самом прямом смысле слова средством отвлечения внимания народных масс от наиболее острых внутренних вопросов и в первую голову от аграрного. Это одна из причин того, почему «либеральное» и не-либеральное дворянство с таким рвением поддерживает империалистическую буржуазию в деле ведения войны.

Под знаменем «спасения страны» либеральные буржуа пытаются удержать в своих руках руководство над революционным народом и с этой целью тянут за собою на буксире не только патриотического трудовика Керенского, но, по-видимому, и Чхеидзе, представителя оппортунистических элементов социал-демократии.

Приостановка войны и уже самая борьба за мир поставят ребром все внутренние вопросы и, прежде всего, земельный… Аграрный вопрос вгонит глубокий клин в нынешний дворянско-буржуазный-социал-патриотический блок. Керенским придется выбирать между «либеральными» третьеиюньцами, которые хотят всю революцию обокрасть для капиталистических целей, и революционным пролетариатом, который развернет во всю ширь программу аграрной революции, т.-е. конфискации в пользу народа царских, помещичьих, удельных, монастырских и церковных земель. Каков будет личный выбор Керенского, значения не имеет: этот молодой саратовский адвокат, «умоляющий» солдат на митинге застрелить его, если они ему не доверяют, и в то же время угрожающий скорпионами рабочим-интернационалистам, не имеет большого значения на весах революции. Другое дело – крестьянские массы, деревенские низы. Привлечение их на сторону пролетариата есть самая неотложная, самая насущная задача.

Было бы преступлением пытаться разрешить эту задачу путем приспособления нашей политики к национально-патриотической ограниченности деревни: русский рабочий совершил бы самоубийство, оплачивая свою связь с крестьянином ценою разрыва своей связи с европейским пролетариатом. Но в этом и нет никакой политической надобности. У нас в руках более сильное орудие: в то время, как нынешнее Временное Правительство и министерство Львова[18] – Гучкова – Милюкова – Керенского вынуждены – во имя сохранения своего единства – обходить аграрный вопрос, мы можем и должны поставить его во весь рост перед крестьянскими массами России.

– Раз невозможна аграрная реформа, тогда мы за империалистическую войну! – сказала русская буржуазия после опыта 1905 – 1907 годов.

– Повернитесь спиною к империалистической войне, противопоставив ей аграрную революцию! – скажем мы крестьянским массам, ссылаясь на опыт 1914 – 1917 годов.

Этот же вопрос, земельный, будет играть огромную роль в деле объединения пролетарских кадров армии с ее крестьянской толщей. «Помещичья земля, а не Константинополь!» скажет солдат-пролетарий солдату-крестьянину, объясняя ему, кому и для чего служит империалистическая война. И от успеха нашей агитации и борьбы против войны – прежде всего, в рабочих, а во вторую линию, в крестьянских и солдатских массах – будет зависеть, как скоро либерально-империалистическое правительство сможет быть замещено Революционным Рабочим Правительством, опирающимся непосредственно на пролетариат и примыкающие к нему деревенские низы.

Только такая власть, которая не упирается против натиска масс, а, наоборот, ведет их вперед, способна обеспечить судьбу революции и рабочего класса. Создание такой власти есть сейчас основная политическая задача революции.

Учредительное Собрание есть пока что только революционная фирма. Что за ней скрывается? Какие порядки учредит это Учредительное Собрание? Это зависит от его состава. А состав зависит от того, кто и при каких условиях будет созывать Учредительное Собрание.

Родзянки, Гучковы, Милюковы приложат все усилия к тому, чтобы создать Учредительное Собрание по образу и подобию своему. Самым сильным козырем в их руках явится лозунг общенациональной войны против внешнего врага. Теперь они будут говорить, конечно, о необходимости отстоять «завоевания революции от разгрома» со стороны Гогенцоллерна. И социал-патриоты будут подпевать им.

– Было бы что отстаивать! – скажем мы. Первым делом нужно обеспечить революцию от внутреннего врага. Нужно, не дожидаясь Учредительного Собрания, выметать монархический и крепостнический хлам изо всех углов. Нужно научить русского крестьянина не доверять посулам Родзянки и патриотической лжи Милюкова. Нужно сплотить крестьянские миллионы против либеральных империалистов под знаменем аграрной революции и республики. Выполнить эту работу в полном объеме сможет только опирающееся на пролетариат Революционное Правительство, которое отстранит Гучковых и Милюковых от власти. Это Рабочее Правительство пустит в ход все средства государственной власти, чтобы поднять на ноги, просветить, сплотить самые отсталые и темные низы трудящихся масс города и деревни. Только при таком правительстве и при такой подготовительной работе Учредительное Собрание явится не ширмой для землевладельческих и капиталистических интересов, а действительным органом народа и революции.