Часть 8: Другая половина моей души - [21]

"Ты понимаешь?"

Я ответил ему: "Нет". А он просто улыбнулся и сказал мне: "Хорошее начало. Будет еще лучше, когда ты поймешь, чего ты не понимаешь".

Теперь Далай-ламы больше нет. Нет Тибета, нет Гималаев, нет Земли... Да, их теперь больше нет, но они живы в наших сердцах и душах, в нашей памяти. Один... очень дорогой мне человек сказал однажды: "Любовь не знает границ". Если любовь не знает границ, значит, их не знает и память, а вместе с ней — наши надежды, наши мечты и стремления. Мы все потеряли слишком многое, и все пережили тяжкие страдания.

И похоже на то, что нам предстоит страдать ещё больше и потерять всё, что у нас осталось. Может быть, нам не будет суждено вернуться домой. Может быть, наши враги, в конце концов, окажутся сильнее нас.

Я не знаю вас всех, и никто из вас близко не знает меня, но я беру на себя следующее обещание. Всю мою жизнь я служил Земле. Да, Земля теперь перестала существовать, но это вовсе не означает, что мы перестанем верить в то, что она раньше символизировала для всех нас. Земля продолжает жить в каждом из нас, и я буду продолжать служить ей, — и все вы будете служить ей, — точно так же, как делал это прежде я.

Я не могу дать вам гарантий, что сумею сохранить ваши жизни, и любой на моём месте, кто пообещал бы вам это, стал бы лжецом. В этой галактике любые гарантии сейчас неуместны. Но я клянусь вам, что сделаю всё, на что хватит моих сил, во имя Земли и во имя Человечества.

Когда-то был на Земле президент, который сказал... который сказал... Чёрт! Что же он там сказал?

Шеридан пришёл в замешательство и покраснел, слыша с разных сторон приглушённые смешки.

— Ладно, — продолжил он, поняв вверх обе руки. — Хорошо, я забыл, что он сказал. Я просто хотел наглядно продемонстрировать, как важно то, чтобы я мог положиться на всех вас, и чтобы каждый из нас мог положиться на другого. Мы с командором Корвином — новички на этом корабле, но мы намерены и готовы делать всё, на что способны, для вас, для блага Земли и Человечества.

Шеридан закончил и был вознаграждён восторженными, хотя и несколько сдержанными аплодисментами. Он окинул взглядом рубку, и вдруг на его лице появилась широкая и тёплая улыбка. Это была его первая за долгое время улыбка, которую видел Корвин, тоже улыбнувшийся вместе с ним.

— Похоже, что я не буду слишком удачлив, — шепнул ему капитан. — Теперь ваша очередь.

* * *

Синевал ощущал странное чувство душевного подъёма, которое охватывало его всякий раз, когда он вёл приготовления к крупной военной кампании. Нетерпение, возбуждение, бьющая через край энергия. Почти как ребёнок, которого впервые ведут в храм. Он хорошо понимал, что теперь он стал воплощённым духовным, политическим и эмоциональным центром минбарского народа, и такие эмоции были... неуместны для лица его уровня. Вот потому-то он и проводил большую часть времени в Зале Серого Совета, глядя на панораму неба, видимую из центра гигантской армады, которая продолжала собираться вокруг его корабля.

Количество кораблей исчислялось сотнями. Крейсера, новые Белые Звёзды, челноки... Были среди минбарцев такие, которые удивлялись вслух, — разумеется, тогда, когда не подозревали, что Синевал слышит их, — зачем для этой битвы нужен такой огромный флот. В конце концов, им же придётся иметь дело с одними лишь землянами. Что за оборона у Проксимы-3? Один тяжёлый крейсер, некоторое количество кораблей средних и малых классов; возможно — силы союзников-нарнов... Ах, ну да. Ещё там будет Старкиллер.

Но на Минбаре были люди, которые знали правду. Синевал, глава Серого Совета, посол Центавра Рифа со своим помощником, а также многие из самых верных Синевалу рейнджеров.

У Проксимы-3 была гораздо более надёжная защита. На их стороне была сама Тьма.

Посол Рифа предоставил доказательство того, что земляне заключили союз с Врагом. Подробности, впрочем, были неизвестны, но они и не имели значения. Уже восемь циклов, с того самого момента, когда первый корабль Теней поднялся из песков красной планеты, Серый Совет знал, что этот день придёт. Враг возвращался, и Великая война, о которой говорил Вален, должна была вот-вот начаться.

Минбарцы были готовы к ней. Был риск, что вместо этого они впадут в бессмысленную апатию и будут ждать явления каких-то туманных символов и знамений, но Синевалу удалось это предотвратить. Требовались решительные действия. Каста воинов решит исход Великой войны, Священной войны, а Синевал... Синевал будет тем, кто поведёт их в бой. Его имя встанет в один ряд с именами величайших минбарцев. Его будут поминать наравне с Валеном, Вармейн и Дукхатом...

Синевал, не торопясь, покинул Зал Совета. Традиция требовала, чтобы Великий никогда не покидал этот Зал. Это была лишь одна из традиций, которые Синевал намеревался изменить.

Он нашёл его. Минбарец, которого он искал, разговаривал с Калейном, воином, ставшим Сатаи после исчезновения и проклятия Деленн. Оба воина встали и поклонились Синевалу.

— Приветствую, Шай Алит Трифан, — сказал Синевал.

— Великий. Это большая честь для меня...

Калейн снова поклонился и ушёл. Он знал, что двух старых друзей следовало оставить наедине друг с другом.