Часть 1. Страны Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии - [58]

Все же, несмотря на деспотический характер власти Токугава, положение князей не было настолько уж стесненным, чтобы они все время и во что бы то ни стало стремились свергнуть сёгуна. В пределах своего феодального владения князь был почти неограниченным хозяином. Они не выплачивали сёгунату специальных налогов, не считая так называемых подарков сёгунам. Правда, правительство объявляло, что сохраняет за собой (от имени императора) верховный контроль над всеми земельными владениями и поэтому вправе отнимать у всех феодальных князей владения, перераспределять их и награждать новыми. Однако на практике это право верховной власти применялось редко.

Формально к букэ принадлежало и самурайство, являвшееся военным сословием, имевшим монополию на ношение оружия. При Токугава в самурайстве выделился влиятельный слой – хатамото (буквально «под знаменем). Самураи-хатамото были непосредственными и ближайшими вассалами сёгуна и составляли главную опору режима Токугава. Они занимали положение служилой знати, осуществляя надзор за крестьянами и другими неполноправными слоями во владениях Токугава, а также ведали сбором налогов.

Вслед за ними шла основная масса самураев, не подвластных сёгуну, а являвшихся вассалами удельных князей. Они не имели земли, а получали жалованье рисом, не неся никаких определённых обязанностей, лишь составляя постоянную свиту своих сюзеренов-даймио. Материальное положение рядовых самураев значительно ухудшилось при режиме Токугава. Основным занятием феодального дворянства всегда была война. Кодекс самурайской чести (бусидо) строжайшим образом запрещал самураям заниматься чем-либо иным, кроме военного дела. Но в условиях токугавского режима война перестала быть повседневным явлением. Наоборот, правительство ставило своей целью по возможности избегать внешних войн и прекратить внутренние феодальные междоусобицы. Реальное практическое применение самурайские отряды князей находили лишь при подавлении локальных крестьянских восстаний. Таким образом возникало явное противоречие между традициями, привычками, моралью воинственного самурайства и обстановкой относительного внутреннего мира, установившегося в Японии под властью Токугава. Даймио больше не нуждались в том, чтобы содержать многочисленных самураев. Рисовый паек не удовлетворял их потребностей, его не хватало на обеспеченную жизнь. Поэтому самураи низших рангов, наряду с ронинами различными способами изыскивали себе новые средства существования. С течением времени правительству пришлось уже с тревогой отмечать значительный рост числа бездомных и деклассированных самураев. Будущая опасность заключалась в том, что они увеличивали и без того многочисленные ряды недовольных господствующими порядками.

Чтобы предотвратить открытый взрыв недовольства и подавить возмущение в начальной стадии сёгунат создал исключительно разветвленный и сильный полицейский аппарат, осуществлявший надзор за разными социальными силами: за крестьянами и городскими низами (включая ронинов); за князьями тодзама-даймио; за недовольными самураями. Однако эти меры не могли задержать, тем более предотвратить, кризис феодального хозяйства страны.

Экономическое развитие. Крестьянские восстания

Токугавский режим сложился окончательно при третьем сёгуне Токугава Иемицу (1623–1651), около середины XVII столетия. Несмотря на в основном реакционный характер токугавских порядков, вплоть до конца XVII – начала XVIII века в стране наблюдался некоторый подъем производительных сил. Это объяснялось тем, что после непрерывных междоусобных войн XVI столетия, катастрофически разорявших крестьянство, Япония вступила в полосу длительного внутреннего мира. Наблюдалось некоторое усовершенствование техники сельского хозяйства, расширение посевных площадей, рост урожайности, вследствие чего значительно вырос национальный доход Японии (с 11 млн. коку риса в начале XVII столетия до 26 млн. коку в конце его) и увеличилась численность населения.

Развитие производительных сил нашло свое отражение в успехах ремесленного дела, значительном расширении внутренней торговли. Однако все это сопровождалось такими процессами, как развитие товарно-денежных отношений, рост дифференциации крестьянства и укрепление торгово-ростовщического капитала, а также связанной с ним деревенской верхушки. Это резко усиливало внутренние противоречия феодального хозяйства страны. Основная масса крестьянского населения под влиянием проникновения в деревню товарно-денежных отношений быстро разорялась.

Это сопровождалось следующими явлениями в верхах японского общества. Период кажущегося благоденствия, именуемый в японской истории «эрой генроку» (1688–1703 гг.), был отмечен расцветом феодальной культуры, покровительством со стороны сёгуната музыке, живописи, театру. Князья на перебой соревновались в подражании блеску, роскоши и расточительству двора сёгунов.

Дворянство тратило огромные средства на увеселения. Это приводило к обогащению городской буржуазии и росту задолженности самураев и князей, все чаще обращавшихся за ссудами к купцам и ростовщикам. Одновременно усиливалась эксплуатация основной массы и без того обездоленного крестьянства, которое еще вдобавок расплачивалось за расточительность дворян.