Час встречи - [17]

— Этого я не знаю. Абсолютно уверен я лишь в одном.

— Как, наверное, успокаивает, когда хоть в чем-то абсолютно уверен! — с издевкой бросила она.

— Не забывайте, я знал Бена всю жизнь. Все, что вы говорили о нем тогда, настолько не похоже на него, что в это просто невозможно поверить.

— Прошу, просветите меня.

— Вы женщина, — иронично усмехнулся он. — А Бену от женщины всегда требовалось только одно. Если бы вы сказали, что поехали вместе в мотель, чтобы переспать, я безоговорочно поверил бы вам. Однако вы этого не говорили.

— Но это просто смешно! От нашей встречи зависела его карьера!

Кейн покачал головой.

— И все же, вы прежде всего женщина. Он никогда не пригласил бы вас на встречу по названной вами причине, Кристин. И никогда не стал бы перед вами оправдываться!

О Господи! А ведь это сущая правда! Кристин совершенно отчетливо поняла это. Но ей нельзя было сдаваться. Она обязана защищать Лиззи до последнего вздоха.

— В безвыходном положении люди способны на не свойственные им отчаянные шаги! — возразила она.

— Однако обычно до такой степени они не утрачивают своего «я».

— Откуда такая непоколебимая уверенность?

— Бен, даже загнанный в угол, применил бы свое традиционное оружие.

Именно это он и проделал. Попытался затащить в постель женщину, как две капли воды похожую на Кристин, предусмотрительно позаботившись о компрометирующей фотографии. Ему важно было замутить воду, дискредитировать журналистку, заставить ее отказаться от преследования. Теперь это стало ясно как день.

— С вами у Бена не было ни единого шанса преуспеть, — продолжал Кейн, убивая ее безупречной логикой. — Вы терпеть его не могли.

— Но ведь вы узнали об этом только вчера! — не сдавалась Кристин.

Впрочем, ее аргумент не возымел нужного действия.

— Что бы ни произошло тогда в номере, Кристин, но закончилось это для моего брата трагически. И мне хотелось бы знать…

— Он скончался от сердечного приступа, — напомнила она. — Смерть его была абсолютно естественной. И вскрытие это подтвердило.

— Не спорю. Но ответов на другие вопросы это обстоятельство не дает. — Кейн помолчал, позволив ей ощутить в полной мере стыд от беззастенчивого вранья, и тихо прибавил: — Он был моим братом…

А у меня есть сестра! — мысленно воскликнула Кристин. И рисковать ее благополучием я не имею права! Ей ничего не оставалось, кроме как идти напролом. И она спросила:

— Что же разузнал обо мне ваш частный сыщик?

— Что вы собираетесь сюда, — произнес Кейн, разрушая последние ее иллюзии.

Кристин едва не заскрежетала зубами. Что ж, шансов у нее ничтожно мало, но она еще не попалась. Пусть думает что угодно. Неопровержимых доказательств у него все равно нет! Она откинула с лица черные кудри и постаралась изобразить крайнюю степень презрения.

— Простите меня, Кейн, но я не могу привыкнуть к мысли, что человек, желающий стать моим любовником, послал по моему следу ищейку, которая таскалась за мной весь последний месяц. Мне это не так-то легко…

Сверкнув глазами, она повернулась к нему спиной и пошла прочь, прекрасно понимая, что выиграла лишь время, но все же довольная тем, что дала отпор Кейну. Она не совершила никакого преступления. Что проку в правде? Добра она никому не принесет. Все равно Бен Мертон мертв, а если Кейну угодно тревожить его прах, что ж, это его дело…

И тут сильные пальцы сомкнулись на плече женщины, прервав ее размышления. Кристин предстояло лишний раз убедиться, что Кейн не из тех, кто сдается.

7

Он поцеловал ее. Господи, и как поцеловал!.. Сильным рывком он привлек к себе застигнутую врасплох Кристин, крепко обнял — так, что она прильнула к нему всем телом, — погрузил пальцы в густые черные волосы и прильнул горячими губами к ее рту.

А ведь рот ее был раскрыт — из него готовы были вырваться проклятия. И Кейн не преминул этим воспользоваться. Искусные касания его языка прогнали все здравые мысли. Кристин овладели совершенно новые, сладостные ощущения. С нее словно разом спали оковы, и на волю вырвалось неукротимое желание познать все, что может открыть ей этот мужчина.

Она не сознавала, что руки ее сами собой обвились вокруг его шеи, гладят по голове, а тело прижалось к нему в отчаянной жажде полноты ощущений. Языки их исполняли диковинный танец страсти, разжигая тайный жар, охвативший обоих, заставляя желать большей близости, полного слияния.

Рука Кейна скользнула под куртку Кристин, потом пробралась под майку. И вот уже обнаженную грудь ее обожгло прикосновение горячей ладони. Мгновенно проснулись дремавшие до поры инстинкты, о которых она и сама не подозревала. Она хотела послать к черту условности, запреты, осторожность. Как, должно быть, сладостно позабыть о том, что следует вести себя пристойно, добропорядочно, и только пить, пить из дурманящего источника до тех пор, пока сладостное безумие не завладеет тобой без остатка.

Кристин изо всех сил сопротивлялась призывам внутреннего голоса, твердившего, что она поступает невозможно, немыслимо, убийственно! Однако воздушный замок начал таять. Со стоном отчаяния Кристин оторвалась от губ Кейна и резко отвернулась. Судорожно глотая воздух, она заставляла себя успокоиться.