Час ведьмовства - [42]

– Все дело в ее слишком богатом воображении, святой отец, – в голосе мисс Карл не слышалось и следа тревоги. – Милли, нашей Дейрдре сейчас не помешает теплая ванна.

Девочка молча скрылась внутри дома, а мисс Карл пригласила отца Мэттингли в стеклянную беседку, чтобы за плетеным столом угостить кофе с молоком. Мисс Нэнси, простоватая и угрюмая, поставила перед ними чашки и подала серебряные ложечки. Это был первый его визит в дом Мэйфейров.

Веджвудский фарфор с золотой каймой. Льняные салфетки с вышитой на них буквой «М». Какой остроумной женщиной показалась ему Карлотта. В шелковом, явно сшитом на заказ костюме и гофрированной блузке она выглядела безупречно. Волосы с проседью аккуратно убраны назад, а губы слегка тронуты бледно-розовой помадой. Своей понимающей улыбкой она сразу же расположила к себе священника.

– Избыток воображения, святой отец, это, можно сказать, проклятие нашей семьи, – говорила она, наливая из двух небольших серебряных кувшинов горячий кофе и горячее молоко.

– Мы видим странные сны, нас посещают видения. Наверное, нам следовало бы заниматься поэзией или живописью. А я вот, видите, корплю над бумагами в адвокатской конторе. – Мисс Карл негромко, без напряжения рассмеялась. – Как только Дейрдре научится отличать фантазии от реальности, у нее все будет хорошо, – добавила она.

После кофе мисс Карл показала отцу Мэттингли комнаты первого этажа. Их сопровождала мисс Милли – удивительно женственная, с рыжими волосами, крупными старомодными локонами, окаймлявшими лицо. Подойдя к одному из окон, мисс Милли приветственно помахала старой мисс Белл, срезавшей розы большими садовыми ножницами с деревянными рукоятками. Священнику бросились в глаза украшавшие ее пальцы кольца с драгоценными камнями.

Карлотта сообщила, что дальнейшее воспитание и обучение Дейрдре доверят сестрам монастыря Святого Сердца, как только в их школе появится свободное место. Она искренне сожалела о том, что произошло, и заверила святого отца, что пока Дейрдре, разумеется, останется дома, коль скоро на этом настаивает сестра Бриджет-Мэри.

Священник попробовал возразить, но вопрос был уже решен. Разве сложно будет подыскать для Дейрдре гувернантку, умеющую ладить с детьми?

– Наш род очень древний, – рассказывала мисс Карл, пока они, минуя густую тень террас, возвращались в двухсветный зал. – Мы даже не знаем точно, сколько веков он существует, и теперь никто не может назвать имена всех предков, изображенных на фамильных портретах.

Голос Карлотты звучал жизнерадостно и в то же время утомленно.

– Достоверно известно лишь то, что семья переселилась сюда с островов, с плантации на Сан-Доминго. А в далеком прошлом наши предки жили где-то в Европе, но никаких конкретных сведений об этом не сохранилось. Наш дом полон реликвий, но с чем или с кем они связаны, нам не известно. Иногда все это представляется мне огромной тяжелой раковиной, которую я, словно улитка, вынуждена таскать на спине.

Слегка коснувшись рукой клавиш рояля и струн арфы, мисс Карл призналась, что не испытывает особого интереса к такого рода вещам, однако по иронии судьбы ей приходится быть хранительницей всех этих «фамильных ценностей». Словно в подтверждение слов сестры, мисс Милли с улыбкой кивнула.

А теперь, с позволения святого отца, продолжала тем временем мисс Карл, она должна вернуться на работу – клиенты ждут. Проводив священника до ворот, она еще раз поблагодарила его за заботу.

Таким образом, странный инцидент был исчерпан, и маленькая девочка с бледным лицом и черными кудряшками покинула приходскую школу при церкви Святого Альфонса.

Но отцу Мэттингли по-прежнему не давало покоя необъяснимое появление цветов на школьном дворе, да и вся эта непонятная история в целом.

Разве можно вообразить, чтобы маленькие девочки перелезли через перила алтаря в столь огромном и величественном храме, как церковь Святого Альфонса, и украли оттуда цветы. Даже отпетые уличные хулиганы, которых было немало в годы детства самого отца Мэттингли, не осмелились бы на подобную выходку.

Интересно, а что думает обо всем этом сестра Бриджет-Мэри? Что, по ее мнению, произошло на самом деле? Неужели дети действительно украли цветы? Прежде чем ответить, невысокая, коренастая, круглолицая монахиня долго изучающе смотрела на священника и наконец отрицательно покачала головой.

– Отец, Бог мне свидетель, эти Мэйфейры – проклятое семейство. Много лет назад бабушка этой девчонки – ее звали Стелла – рассказывала точно такие же истории. Эта Стелла Мэйфейр обладала таинственной властью над окружающими. Некоторые монахини до смерти боялись осенить ее крестным знамением и называли не иначе как ведьмой – такое отношение к ней сохранилось и до сих пор.

– Ну, мне кажется, это уж слишком, сестра, – резко прервал ее отец Мэттингли. – Мы же с вами не на туманных дорогах Типперэри, где бродит призрак Петтикот Луз.

– Значит, вы слышали о ней, святой отец? – засмеялась монахиня.

– Да, десятки раз. У меня мать ирландка, и мы жили в нижней части Ист-Сайда.

– Ну что же, тогда позвольте вам рассказать, что однажды эта Стелла Мэйфейр взяла меня за руку, вот так, – монахиня показала, как именно, – и стала рассказывать о моих личных секретах, которыми я не делилась ни с одной живой душой по эту сторону Атлантики. Клянусь вам, отец, это происходило не с кем-то, а со мной. Еще дома я потеряла дорогую для меня, памятную вещицу – цепочку с распятием. Помню, я тогда рыдала как маленькая. Так вот, Стелла Мэйфейр в точности описала мне, как выглядит эта цепочка, и в заключение добавила: «Сестра, а ведь вам очень хочется вернуть ее». В течение всего нашего разговора она продолжала держать меня за руку и ласково улыбалась, совсем как ее внучка Дейрдре – скорее невинно, чем лукаво. «Я верну вам эту цепочку, сестра», – пообещала Стелла. «Взяв в пособники дьявола, ты это имеешь в виду, Стелла Мэйфейр? – ответила ей я. – Нет уж, благодарю покорно!» Но далеко не все сестры, работавшие в приходской школе, обладали твердостью характера. Поэтому Стелле без труда удавалось одерживать над ними духовную победу и каждый раз так или иначе добиваться своего. Так продолжалось до самой ее смерти.