Час Пандоры - [116]

Ладно, а как насчет севера? Я решил, что на север он не полетит. Не упускаю ли я чего-нибудь?

Снова отрицательный ответ.

Остаются запад и юг, и Юрий повернул «Гольфстрим» на запад, стараясь понять, что наиболее вероятно.

Локатор все так же не показывал никакой цели впереди. Стеблинко настроил его на триста миль, потом снова на сто пятьдесят, но ничего не появилось на экране.

Если «боинг» летит на запад, значит, он направляется обратно в Соединенные Штаты. Если на юг, то там только несколько островов, восточное побережье Южной Америки и большая часть Африки.

Баки «Боинга-747» заполнили горючим, так ему сказал диспетчер, следящий за вылетом. Но у лайнера только три двигателя, а это означает больший расход горючего и меньший радиус полета. Вероятно, максимальная дальность для него – четыре тысячи миль. Достаточно, чтобы попасть в Майами. Или долететь до Ресифе, что в Бразилии и, может быть, даже до Рио-де-Жанейро.

Неожиданно впереди, на расстоянии девяноста миль, показалась удерживаемая локатором цель. Она явно двигалась прямо на юг, потом снова исчезла. Так как больше ничего не возникло, Юрий решил, что это обман зрения.

Стеблинко следил за сообщениями информационных агентств, и многие из них подтвердили, что и пассажиры и экипаж рейса 66 на самом деле были заражены смертельным вирусом, выпущенным на волю в Германии. Какое-то время говорили, что лайнер упал в океан, потом сообщили о его появлении на Тенерифе и о том, что капитан взял аэропорт в заложники. Теперь, когда Юрий настроился на волну «Голоса Америки», какой-то диктор сообщал о всемирной озабоченности тем фактом, что рейс 66 стал изгоем, управляемым вышедшим из-под контроля экипажем, который отказывается лететь в пустыню и там спокойно умереть.

Юрий ощутил вспышку родственного чувства к капитану «боинга», такому же пилоту, как и он.

И более того, ему казалось, что он может понять ход его мыслей. Пилот, который смог столь мастерски уйти от нападающего, прошел подготовку военного летчика, вероятно, на истребителях. Он знает, что за ним все еще охотятся, и сделает нечто такое, чего от него никто не ждет.

Он направится домой. Он полетит на запад.

Стеблинко ввел координаты нескольких пунктов в западном направлении в бортовой компьютер и заложил изменение курса. Он поднимется на тридцать две тысячи футов – высоту, которую часто используют коммерческие рейсы, – и полетит на запад. Юрию следовало лететь быстрее, тогда он нагонит его через два часа. Лайнер за это время окажется над открытым океаном, на поверхности которого не остается следов. С неиспользованными тремя ракетами, Юрий сможет закончить то, что начал.

* * *

Отдел ситуационного анализа Белого дома –

суббота, вечер, 23 декабря – 20.20 (01.20 Z)

В 20.00 непрекращающиеся переговоры по телефону, начавшиеся несколько часов назад в Центре контроля за заболеваниями в Атланте, штат Джорджия, и охватившие пространство от Вашингтона через Бонн до бывшего Советского Союза, достигли апогея, когда в Белый дом пришел полковник американской армии с вестью о полученном заключении.

Полковник Джерретт Уэбстер, второй по старшинству в армейском институте медицинских исследований инфекционных заболеваний в Форт-Детрике, усмирил урчание в желудке, когда несколько советников президента проводили его в зал для переговоров в отделе ситуационного анализа. Джон Рот присоединился к группе, когда Уэбстер, чувствуя неловкость, сел, раскрыл свой дипломат и достал большие листы бумаги с увеличенными снимками, полученными под электронным микроскопом и присланные по факсу через безопасные военные каналы связи из Германии. Как ему сказали, президент присоединится к ним через несколько минут.

– Джентльмены, – начал Уэбстер, – несмотря на то, что мы не пришли к единому выводу, эпидемиологи, работающие над этой проблемой, склонны признать, что мы имеем дело с вирусом, передающимся через кровь. Каков же вывод? Это патоген четвертого уровня, верно, но он не может передаваться воздушно-капельным путем.

Советник президента по внешней политике нагнулся вперед и придвинул к себе два снимка.

– Это он?

Полковник Уэбстер кивнул.

– Это снимки вируса, полученного при вскрытии двух жертв из Регенсбурга в Баварии. Сами по себе они говорят о сходстве с известным классом вируса, отличающегося, как мы знаем, высокой степенью контагиозности. Против него нет вакцины или иного лечения. Но этот тип передается наиболее часто, когда кровь инфицированного индивидуума попадает в порез или на поврежденную слизистую другого человека. У нас нет оснований полагать, что жертва может выдыхать эти частицы в достаточном для заражения окружающих количестве.

– Пожалуйста, скажите это человеческим языком, полковник, – попросил Рот.

Уэбстер взглянул на него и кивнул.

– Ладно. Обычными словами, практически нет никаких шансов, что профессор Хелмс заразил кого-нибудь на борту самолета из тех, кто не входил с ним в непосредственный контакт. И даже в этом случае без переливания крови это маловероятно.

– Но многие делали ему искусственное дыхание, – заметил советник по внешней политике. – Этого недостаточно?