Час испытания - [38]

Карббал побагровел от злости, но сумел промолчать. Мельник поднялся из-за стола, прошёл к камину и подбросил в огонь пару поленьев, размешав чёрно-красные угли.

— До встречи, брат, — сквозь зубы проскрипел Карббал.

— До встречи, — вторил ему собеседник, усаживаясь обратно за стол. Там его ждали бумаги. Он срезал застывшую оплывину воска со свечи, запалил фитиль и принялся за работу.

Максимиллиан проснулся от того, что у него затекла шея. Жутко болела голова, и несколько минут он пробовал понять, где находится. Бревенчатый закопчённый потолок и крик петуха где-то за окном подсказывали, что он в деревне, но толстяк ясно помнил, что из города не выходил. Кое-как сумев разлепить ссохшиеся губы, он попытался сказать хоть слово, но из горла вырвался тихий свист. Нечеловеческим усилием заставив себя повернуться набок, он увидел прикроватную тумбочку и дверь. Таверна, понял он.

Хлебное вино настойчиво просилось наружу, и бывший торговец был вынужден поспешить во двор. Чем и когда он платил за комнату, Макс не помнил, и денег ни в кошельке, ни в поясе не оказалось. Заплатить за ночлег нечем, и за выпивку тоже. Похоже, его ждёт очень неприятный разговор с Гердой.

Почёсывая спутавшиеся волосы, он ввалился в зал. Внутри было пусто, и только одинокая служанка протирала пыль.

— А где Герда? — с недоумением вопросил толстяк, тупо уставившись на девушку.

— На рынок ушла, — не отрываясь от работы, ответила служанка. — Велела вам вот это передать, как проснетёсь.

Девушка быстро вложила в рыхлую ладонь смятый клочок бумаги.

— Господин, позвольте ещё совет?

Максимиллиан неопределённо кивнул, пряча записку в карман.

— Будьте осторожнее, ради всего святого.

Он снова кивнул и, отойдя от окон, с тихим шуршанием развернул записку. На ней корявым мелким почерком было написано:

Приходи в аптеку Бергтера, спроси микстуру от заворота кишок. Это важно.

Толстяк смял записку и бросил обратно в карман. Служанка, не обращая на него внимания, старательно продолжала свою работу. Макс, источая сивушный запах перегара, отправился на улицу.

Солнце сегодня светило особенно ярко. Тучи куда-то пропали за ночь, и теперь небо сверкало необычной для осени голубизной. Многочисленные лужи покрылись тонкой корочкой льда, и дети, весело смеясь, бегали по хрустящему льду.

Аптека находилась неподалёку от площади, и сладковатое зловоние разлагающихся висельников, казалось, было повсюду. Бергтер, низкий мужичок с залысинами на седой голове, стоял за стойкой спиной к двери и проверял имеющиеся препараты, ежеминутно сверяясь с толстой тетрадью в кожаном переплёте. Казалось, он уже привык к запаху и не обращал на него внимания. В отличие от Максимиллиана, который то и дело подавлял приступы тошноты.

— Послушай, Гвидо... — несколько неприязненно пробормотал толстяк. Он всегда недолюбливал этого скользкого аптекаря, который, по слухам, приторговывал опием, белилами и полынной настойкой, которые дурманят голову. — Гвидо, мне нужна микстура от заворота кишок.

Аптекарь нехотя обернулся и ощупал Максимиллиана липким подозрительным взглядом. Наконец, он повернулся обратно к полкам и нарочито небрежно произнёс:

— Кажется, в подсобке где-то была. Пошли за мной.

Максимиллиан протиснулся между стойкой и стеной и прошёл следом за аптекарем, который юркнул в подсобку, словно крыса в нору. Повсюду стояли ящики с пузырьками и бутылками, на верёвках под потолком сушились лекарственные растения и незнакомые Максу корешки, плоды и ягоды.

Бергтер остановился перед одним из ящиков и ногой отпихнул его в сторону. Взору Максимиллиана открылся люк.

— Полезай, — скомандовал Гвидо, мотнув лысой головой в сторону люка.

— Зачем? — недоуменно спросил толстяк, разглядывая дощатую крышку с прибитым кольцом.

— Полезай, а не спрашивай, — устало вздохнул аптекарь, помогая открыть лаз. Внизу было темно, но слышались тихие голоса.

Толстяк подобрался и попытался спуститься вниз. Ступеньки жалобно скрипели, но испытание выдержали достойно. Бергтер закрыл люк, и сверху послышались торопливые шаги.

Внизу оказалось достаточно просторно. На столе горело несколько фитилей, тускло освещая лица собравшихся, которые вели какое-то обсуждение. Вдоль стен, как и наверху, стояли полки и ящики с бутылками, порошками и припарками. Книжный шкаф притулился к другой стене, а рядом с ним на столике стояли реторты, колбы, пробирки и дистилляторы. Пахло травами, особенно выделялся запах полыни. Похоже, здесь у Гвидо была тайная лаборатория.

— Понимаете, надо действовать уже сейчас! — нетерпеливо ворчал широкий бородатый мужик, похожий на портового рабочего. — Пока мы медлим и думаем, они убивают и жгут!

Почти каждое слово он сопровождал резким хлопком ладони по столу. Максимиллиан стоял у лестницы и слушал.

— Нужно внедрить к ним своего человека, разведать планы, и только потом переходить к активным действиям, Мирон, — устало повторял долговязый парень с забинтованной головой. Пантей, из цеха сапожников, узнал его толстяк.

— И кого ты собрался внедрять? Кто согласится этим собакам служить? — тихо рычал Мирон.

— Да хоть я сам, неважно. Главное, разузнать побольше, и использовать это правильно, — спокойно отвечал парень.