Час испытаний (с илл.) - [64]

* * *

С первых дней оккупации в клубе моряков разместилось подразделение портовой охраны. И хотя перед спектаклем, по распоряжению адмирала Рейнгардта, все клубные помещения были освобождены и приведены в прежний вид, в зале и за кулисами остался тяжелый запах пота, дешевых сигарет, ваксы и ружейного масла. В артистических уборных стены были испещрены непристойными рисунками; на месте больших венецианских зеркал - Галка хорошо помнила эти старинные зеркала - зияли пустоты; с мягких кресел была аккуратно содрана добротная кожа…

Галка и Кулагин приехали в клуб за час до начала спектакля - Рейнгардт прислал за ними свою машину. Однако Логунов сумел опередить их. Он уже метался по лестницам, покрикивая на рабочих, сгружавших декорации, поминутно заглядывал в кассы и, наверно, уже в двадцатый раз спрашивал какого-то угрюмого фельдфебеля, послан ли за артистами штабной автобус и дано ли указание охране пропустить их в порт.

Галка решила привести в исполнение свой план до начала спектакля. Собственно, значительная часть этого плана была уже выполнена. Оставалось только попасть в сапожную мастерскую. Для этого достаточно было пересечь неширокую площадь, отделявшую клуб от полуразрушенного здания морского вокзала.

Незаметно для Кулагина Галка оторвала ремешок на одной туфле.

- Будь вы неладны!

- Кого ты, ругаешь? - спросил Кулагин.

- Вот, полюбуйся. Неделю назад купила туфли, а они уже разваливаются.

- А ну покажи. Да это пустяк. В два счета пришить можно. Я сейчас разыщу нитки, а иголка у меня есть.

Он уже направился к двери, но Галка остановила его.

- Не беспокойся. Я пойду к сапожнику. Где-то здесь неподалеку есть мастерская…

- Но… - начал было Кулагин.

- За эти туфли я заплатила 300 марок и портить тебе их не дам, - перебила его Галка.

Кулагин пожал плечами.

Галка вышла в коридор и, миновав кулисы, где рабочие в грубых брезентовых робах возились с декорациями, через сцену направилась в фойе.

Все шло отлично. Однако именно это слишком уж благоприятное стечение обстоятельств и насторожило ее.

Во всяком случае она не растерялась, когда в пустом фойе неожиданно столкнулась с Хюбе. Штурмбаннфюрер посторонился, уступая ей дорогу, и, вежливо поздоровавшись, сказал:

- Говорят, идея постановки спектакля в порту принадлежит вам. Адмирал Рейнгардт находит ее очень удачной. У меня на этот счет свое мнение. Во всяком случае не рассчитывайте на большой успех, Галина Алексеевна. - Он сделал паузу, подчеркивая последние слова, и, слегка усмехнувшись, добавил: - Вас могут здесь не понять.

Он поклонился и отошел. Галка заставила себя спуститься в вестибюль - не поворачивать же сразу назад, - но на улицу не вышла. Двусмысленный намек гестаповца сбил ее с толку. Что крылось за его ловко расставленными словами? Угроза? Предостережение? А может, то был один из его «психологических» приемов - так сказать, - выстрел наугад?

Как бы то ни было, здравый смысл говорил, что ей сейчас надо оставить даже мысль о встрече с сапожником.

Автобус с артистами еще не прибыл. Галка заглянула в кассу - поинтересовалась, сколько продано билетов, ведь надо было как-то объяснить свое появление в вестибюле. Внешне она оставалась спокойной, но в голове, до боли в висках, билась лихорадочная мысль: «Что делать? Что делать?!»

Ничего не придумав, она вернулась в уборную. Кулагин сидел на одном из ободранных кресел, подстелив под себя газету, и скучающе листал растрепанные ноты.

- Ты уже? Так быстро? - спросил он, небрежно бросая ноты на туалетный столик, и, не дождавшись ответа, спросил уже о другом: - Наши еще не приехали?

- Нет. - Галка пытливо посмотрела на него. «А что если…» - мелькнула неожиданная мысль. - Я не была в сапожной мастерской, - многозначительно добавила она.

- Ты говоришь это так, словно тебя обидели, - улыбнулся Кулагин.

Галка все еще колебалась. Но когда он подошел к ней и, тронув за локоть, участливо спросил: - Галя, что с тобой? Ты чем-то расстроена? - она сказала, уже уверенная в том, что имеет на это право:

- В мастерскую пойдешь ты. Нет, туфель не бери.

- Но мои туфли ремонтировать не надо. - Он снова улыбнулся, полагая, что она шутит.

- А в глаза людям тебе смотреть надо? - выведенная из себя его безмятежной и, как казалось ей, самодовольной улыбкой, вскипела Галка. - Тем, кто рано или поздно вернется сюда, и тем, кто оставался здесь, но не продавался за холуйский паек?

Кулагин опешил. Он даже отступил назад.

- Галя… - он хотел что-то сказать, но не находил слов.

- Молчи. Слушай меня. Ты сейчас пойдешь в сапожную мастерскую. Тут недалеко - через площадь. Там несколько мастеров. Обратишься к тому, который работает у окна. Он такой высокий, очень худой, чернявый. Скажешь, что ты от Леонида, и возьмешь то, что он передаст. Все. Иди.

- Галя… - Кулагин изумленно глядел на нее, словно увидел в ней что-то новое, незамеченное раньше, а сейчас вдруг поразившее его.

- Боишься? - прищурилась Галка. - Я тебя успокаивать не стану. Если схватят - в лучшем случае расстреляют.

Он шагнул к ней и снова взял ее за локти, но на этот раз так крепко, что ей даже стало больно.

- Я сейчас боюсь только одного - потерять тебя.