Час эльфов - [8]

Вокруг них бушевала стихия, опустошая лесную опушку, Вокруг них, вернее, позади, в двух шагах, с остервенением дикаря металась буря, и они не осмеливались обернуться через плечо, так как им казалось, что они увидят саму воющую смерть, готовую растерзать их в слепом исступлении. Словно охваченные паникой звери, они бежали сломя голову. Фрейр потерял свой нож, он больше не чувствовал своих ран, он даже забыл о существовании Галаада рядом с ним, и если бы мальчик упал, он так и бросил бы его на милость ветра, черных волков и гоблинов, потому что мог только бежать, бежать со всех ног, подальше от этого кошмара.

Вдруг он зацепился своими отороченными мехом сапогами за колючие кусты ежевики и растянулся во весь рост. Инстинктивно он обернулся назад. Сначала он не увидел Галаада, крошечная фигурка которого скорчилась под вихрем ветвей, листьев и земли. Кроны больших деревьев стелились почти горизонтально, их стволы вибрировали, словно струны безумной арфы, по серо-свинцовому небу неслись чудовищные черные тучи, спазматически извергая потоки дождя с оглушающим ревом, от которого останавливалось сердце, перехватывало дыхание, и душа уходила в пятки. От этого дикого рева Фрейр едва мог вздохнуть. Варвар издал вопль ужаса, когда что-то черное и огромное вдруг ударилось в него. Это оказалась всего лишь накидка – грубошерстный плащ гоблина, сорванный ветром, но он заметил среди вихря и другие черные силуэты, буквально в сотне туазов от себя. Их было не менее двадцати, своими длинными руками они цеплялись за стволы, перебегая от дерева к дереву, прячась от урагана и неумолимо приближаясь к хрупкой фигурке Галаада, прятавшейся за выступом скалы. Ребенок был совсем близко. В десять прыжков Фрейр мог добраться до него и поднять на руки, но ураган пригибал варвара к земле, не давая сделать ни единого движения. Гоблины же все продвигались вперед, возможно, потому, что их крошечный мозг, заполоненный ненавистью, был слишком неразвит, чтобы познать страх. А может быть, что еще хуже, они им питались, этим страхом.

Фрейр видел, как они подошли к Галааду, протягивая к нему свои уродливые лапы, и унесли его – при этом он не слышал, чтобы тот кричал. Скорее всего, мальчуган был без сознания. По крайней мере, Фрейру хотелось на это надеяться. Затем среди монстров пронеслось какое-то движение, их безобразные лица повернулись к нему, и в то время как двое из них потащили свою добычу назад, группа возобновила свое медленное продвижение, борясь со стихией.

Фрейр закрыл глаза и уронил голову. Ему не было необходимости ни смотреть в их сверкающие темным блеском глаза, ни видеть отсвет их кривых сабель, чтобы знать, что в конце концов скорая смерть настигнет его.

Перед его закрытыми глазами стояла картина, которую он наблюдал на пустынной дороге, и видение это было столь отчетливым и жутким, что сама смерть не могла с ним сравниться. Чудовища покидали Черные Земли, двигаясь цепью друг за другом. Там были гоблины, закованные в доспехи, полудикие орки и тролли, люди-псы, которых называли кобольдами, изможденные вампиры, худоба которых была невероятной, и многие другие твари, которых никто не смог бы назвать. Фрейр, онемевший от ужаса, смотрел на этот темный поток, бесшумно катящийся к долине, медленный, как тающий лед. Но вот перед ним на миг промелькнуло видение, слишком невыносимое, чтобы тут же не отвести от него взгляд и не броситься бежать, охваченному безумием, яростью, отвращением и стыдом, забыв не только о Галааде, но и о всякой осторожности, с отравленной ужасом кровью и онемевшими членами. Там, в гуще этих страшных легионов, рядом с всадником, похожим на человека, держащим длинное копье из темного металла, он увидел сидящего на черной лошади, окруженного кольцом бородатых воинов Безымянного. Это существо повернулось к нему, словно почувствовало исходящий от него запах страха, и Фрейр разглядел его лицо… Невыносимое зрелище. Его лицо было в точности как…

Жестокость этого воспоминания вызвала у него отвращение. Он повернулся на бок, и его стало выворачивать наизнанку – до тех пор, пока он не превратился в неподвижную груду плоти, лишенную всяких сил, которой оставалось лишь дожидаться смерти. У поверхности земли ветер не так безумствовал, и Фрейр чувствовал себя почти покойно. Невыносимый образ, запечатленный в его памяти, понемногу рассеивался, а его мозг, почти независимо от его воли, сконцентрировался на детали, которой он вначале пренебрег, отупев от ужаса в тот момент. И чем больше он об этом думал, тем больше бородатые воины, окружавшие Черного Властелина и всадника с копьем, казались ему знакомыми. Особенно одно лицо навязчиво напоминало кого-то… Фрейр открыл глаза, ошеломленный тем, что пришло ему на ум. Вокруг Безымянного были гномы. А знакомое лицо принадлежало Рогору, принцу Черной Горы, наследнику потомства Двалина, которого все считали исчезнувшим. Он не мог ошибиться… Варвар, скорчившись, приподнялся. Утер. Надо, чтобы он узнал…

В тот самый момент, когда он поднимался, дикий вой прорезал шум урагана. Гоблины были совсем близко, одетые в лохмотья и тусклые кольчуги, такие же большие, как тролли, но ужасно исхудавшие, мокрые от дождя, они выли и лаяли, как собаки, а их темные накидки хлопали на ветру, отчего монстры становились похожи на летучих мышей. Утер не узнает никогда…