Чары Шанхая - [14]
5
Когда мать Нанду Форката умерла, все были уверены, что он приедет на похороны. Его с нетерпением ждали со дня на день, однако он так и не появился. Незамужняя сестра Форката, которая ухаживала за старухой, переехала в Барселонету к другой сестре, замужней. Квартиру на площади Ровира она продала, и все решили, что приятель Кима уже никогда не объявится в нашем квартале.
По утрам я по-прежнему сопровождал капитана Блая в его неустанных блужданиях по Барселоне — Грасиа, Перла, Бруникер, Жоан-Бланкес, Эскориал; он поднимался по ступенькам к дверям домов, нажимал на кнопки звонков и требовал подписать петицию, а потом заходил в бары и погребки со зловонными стойками, возле которых околачивались одинокие выпивохи, а мой интерес к отцу Сусаны тем временем возрастал.
— Интересно, — спрашивал я капитана, — когда Ким сошелся с сеньорой Анитой, он уже был красным и его разыскивали? А они в самом деле не захотели венчаться? А правду говорят, что сеньора Анита работала в кабаре под названием «Шанхай» и что Ким познакомился с ней именно там? И что раньше она была горничной, а потом танцовщицей в клубе на Паралело, где выступала голая?…
— Да, черт возьми, — отвечал мне капитан, — у них много чего было, четырнадцатилетнему сопляку, который еще и жизни-то не нюхал, всего за один раз и не объяснишь, тут самое главное не забывать, что для женщин с такими глазами врать и дышать — одно и то же, это все давно знают, о самом же Киме лишь достоверно известно, что он хорошо образован и знатного происхождения — настоящий аристократ из семейства известнейших богачей Сабаделя, текстильных фабрикантов. Анархист — вот кто он такой, если, конечно, он по-прежнему тот, кем был раньше или кем хотел стать, потому что на этот счет у нас с Кончей разные мнения.
Тут капитан остановился возле мальчишек, которые гоняли мяч на улице Легалидад:
— Эй вы, не подходите близко к этой смердящей клоаке, там скопился газ! Я серьезно говорю, сорванцы! Газ уже добрался до этой крысиной дыры, и скоро у вас перестанут расти кости! И не вздумайте бросить туда петарду!
— Эй, Человек-невидимка, разденься, покажись, какой ты есть! — крикнул один из мальчишек, и остальные тут же заголосили, окружив капитана со всех сторон: — Сними бинт, разденься!
— Впрочем, травитесь на здоровье! — Капитан выбрался из толпы мальчишек, потом остановился, грустно покачал головой и добавил: — Это дерьмо уже у них внутри, так что вряд ли они вырастут.
Я снова принялся расспрашивать об отце Сусаны. Похоже, Блай его недолюбливал, хотя ценил за мужество и верил в ходившие о нем легенды. Он рассказал, что еще задолго до того, как превратиться в Кима, героя-подполыцика, в ту пору, когда и здесь, и в Сабаделе все звали его настоящим именем — Жоаким Франк-и-Касабланкас, он уже слыл незаурядной личностью с передовыми взглядами и неукротимым нравом, избравшей собственный путь: будучи без пяти минут инженером по текстилю, он безумно влюбился в хорошенькую горничную, прислуживавшую у них дома, и бежал с ней в Барселону. Тогда отец лишил его наследства, а может, он и сам от него отказался; так или иначе, с семьей он порвал. Аните, матери Сусаны, был в ту пору двадцать один год, она приехала из Альмерии и подрабатывала в домах знатных господ по примеру своей двоюродной сестры, которая в конце концов стала хористкой на Паралело. Это было в начале тридцатых, и Киму с Анитой пришлось несладко. Не найдя работу по специальности, Ким устраивался как мог, перебрав кучу профессий: торговал кофемолками и бритвами, служил администратором в спортзале, импресарио в варьете и даже работал в тайной полиции Женералитата,[10] пока наконец не устроился коммивояжером в немецкую компанию, выпускавшую кинопроекторы, — благодаря этой работе он объехал всю Испанию и заработал кучу денег.
— Но все это испарилось, как роса поутру, — продолжил капитан, когда мы свернули на улицу Сардинии и были уже совсем рядом с домом. — Едва он расположился в этом уютном домишке с женой и дочкой, которой было тогда года три, как заварилась эта чертова каша, этот трамтарарам, и все схватились за винтовки… Ну а дальше и рассказывать нечего, парень, — добавил капитан, когда мы медленно взбирались по темной унылой лестнице со скользкими перилами. Я плелся следом, вслушиваясь в его бормотанье, которое вдруг утратило всякое сходство с человеческой речью. Одним словом, в ту пору Ким сошелся с Нанду Форкатом и его шайкой мечтателей о райской жизни. Познакомились они где-то на Арагонском фронте, затем встретились здесь, в Барселоне, и эта дружба вскоре сбила его с толку, заразив утопическими бреднями и анархистскими идеалами, которые должны были изменить мир… а также его собственную судьбу, жизнь его обожаемой Аниты и этой несчастной больной малышки.
