Чары - [58]

С гордо поднятой головой она прошествовала к Тамани. Он, естественно, уже надел перчатки из черной бархатистой ткани. Эта оранжерея подействовала даже на него! Решив не зацикливаться на второстепенных моментах, Лорел переключила внимание на самих фей и посмотрела вниз, на основную площадку. Несмотря на скромные, не украшенные драгоценностями наряды, толпящиеся внизу феи выглядели очень счастливыми: все радостно здоровались, дружески хлопали друг друга по спинам, обнимали детей. То и дело раздавался смех, звуки которого долетали до балкона.

— Неужели там только Весенние? — поинтересовалась Лорел.

— Почти, — ответил Тамани. — И еще несколько Летних, которые, в отличие от своих сородичей, пока еще не участвуют в постановке.

— А Ровена… тоже внизу?

— Да, вместе с моей сестрой.

Она кивнула, не зная, что сказать. Лорел не учла, что из-за ее упрямства Тамани не сможет смотреть представление вместе с семьей. Накатило знакомое чувство вины. С ее стороны было наивно полагать, что Тамани жил и дышал только ради Лорел, что у него не существовало своих привязанностей и другой, неведомой ей жизни.

Внезапно гул толпы смолк, и все разом задрали головы. Тамани поспешно потянул Лорел назад, к креслам, стоящим на более дальних рядах.

— Здесь сидят Зимние, — прошептал он. — Джеймисон, Ясмин и ее величество королева Марион.

Лорел вместе с остальными присутствующими взволнованно глянула в сторону арки. Неужели во всем Авалоне Зимних фей только три? И кто такая Ясмин?

Сначала на балконе появились гвардейцы в небесно-голубых мундирах — те самые, которые всегда сопровождали Джеймисона. Затем вошел он сам в просторной темно-зеленой мантии и с неизменной улыбкой, прячущейся в уголках рта. Рядом со старым феем шла девчушка лет двенадцати на вид. Ее гладкая черная кожа и аккуратно уложенные кудряшки оттеняли очень чопорное платье из бледно-пурпурного шелка.

По залу прокатился еле слышный вздох: из арки вышла королева в сверкающем белом платье со шлейфом из тончайшей материи, которая трепетала от малейшего колебания воздуха. Длинные иссиня-черные волосы Марион струились по спине. С изящной хрустальной короны свисали унизанные бриллиантами нити, мерцающие посреди черных локонов.

Лорел интересовал не столько наряд королевы, сколько ее лицо. Бледно-зеленые глаза медленно обвели толпу. Безусловно, такое лицо признали бы красивым все модные журналы, однако Лорел заметила и поджатые губы, и слегка недовольное выражение лица, и едва заметно приподнятую бровь: казалось, королева устала от всеобщих знаков внимания, от бесконечных поклонов. Все вокруг, включая Тамани, согнули спины. Все, кроме Лорел.

Она поспешно склонилась, пока королева ничего не заметила. К счастью, девушка успела вовремя: монарший взгляд скользнул по толпе, и через несколько секунд Осенние феи выпрямились и возобновили негромкие разговоры.

Послышалось тихое шуршание ткани: королева направилась к возвышению, где располагались три золоченых кресла. Джеймисон помог маленькой девочке взобраться на кресло, стоявшее по левую руку от королевского. В следующее мгновение он заметил Лорел и, шепнув что-то маленькой фее, стал спускаться с возвышения. Феи, не прекращая говорить и смеяться, почтительно отходили в сторону, освобождая ему путь.

— Моя дорогая Лорел! — Радостно сверкающие глаза старого фея превратились из голубых в зеленые, в тон его одеянию. — Как хорошо, что ты пришла. — Джеймисон ласково похлопал Тамани по плечу. — И ты здесь, мой мальчик! Давненько я тебя не видел. Наверное, все дни и ночи проводишь на работе?

Тамани улыбнулся и расправил плечи.

— Точно, сэр. Сами знаете, какая Лорел, с ней не соскучишься.

— Да уж, — ухмыльнулся Джеймисон. Раздались звуки струнных инструментов: оркестр начал настраиваться.

— Мне пора, — сказал фей напоследок и обнял ладонями лицо Лорел. — Как же я рад, что ты смогла выбраться, — тихо произнес он и зашагал прочь.

Вскоре развевающаяся зеленая мантия скрылась в толпе.

Тамани слегка подтолкнул девушку к креслам на другом конце балкона, откуда махала Катя.

Лорел заметила, как Джеймисон, занимая свое место, вручил что-то темнокожей девочке.

— Кто эта малышка? — спросила она у Тамани.

— Ясмин, Зимняя фея.

— Понятно. Когда-нибудь станет новой королевой?

— Вряд ли. Ясмин ненамного ее моложе. То же самое случилось с Джеймисоном и Корой, которая правила до Марион.

— То есть во всем Авалоне только три Зимних феи?

— Да. Бывало и меньше. — Тамани улыбнулся. — Между прочим, моя мама выращивала их обеих: и Ясмин, и королеву Марион. Ясмин расцвела лишь за несколько месяцев до того, как мама вышла на пенсию. Не многие садовники удостаивались чести ухаживать сразу за двумя Зимними. — Он кивнул в сторону юной феи. — Я немного общался с Ясмин, пока ее не услали в Зимний дворец. Добрая девчонка. По-моему, Джеймисон в ней души не чает.

В следующее мгновение на сцену вышла миниатюрная фея в красивом платье. В зрительном зале настала тишина.

— Готовься! — шепнул ей на ухо Тамани. — Такого ты еще не видела.

ГЛАВА XXII

Занавес раскрылся, и за ним показались мастерски сделанные декорации, изображающие лес; разноцветные лучи ложились на сцену мягкими пятнами. Устроить в зале темноту было невозможно, да и к чему? Сцена будто сияла изнутри: все на ней казалось более ярким, более четким и более реальным, чем в зале. Лорел не могла оторвать от нее глаз — тут явно не обошлось без Летней магии.