Чародейка. Власть в наследство - [25]

Лицо мальчика исказилось, губы задрожали, все его тело сотрясала мелкая дрожь. Къяра видела, что он очень старался, но у него не получалось ничего. Она не торопила его, но вскоре мальчик сам бросил безрезультатные попытки.

— Я не могу, — прошептали его губы.

— Не можешь? Значит, будешь делать то, что можешь.

Къяра отвела взгляд, убрала руки с плеч мальчика, сделала шаг назад и, перераспределяя энергию сферы, вытянула вперед руку:

— Три раза присел и встал.

Мальчик судорожно всхлипнул и закусил губы. Потом медленно присел, встал и снова присел.

— Быстрее, а то накажу!

Угроза подстегнула мальчика, и он, сжавшись как от удара, поднялся, присел и снова с трудом поднялся.

— Теперь лег и три раза отжался от пола.

В это время дверь раскрылась, и вошел Лукас.

— Къяра, я все подготовил. Могу Кая сейчас туда отвести.

— Лукас, сядь и не мешай мне… потом… все потом… — не оборачиваясь, раздраженно произнесла Къяра, и вновь обратилась к Ольвейну, — Мне долго ждать?

Мальчик всхлипнул, слезы лились у него из глаз так, что ему даже трудно было дышать. Он опустился на колени, а потом лег. Удерживаемая над ним Къярой энергия сферы давила, разрывала болью все тело и мозг, но он знал, что его строгая учительница может наказать еще больнее и сильнее, поэтому старался изо всех сил, но сил не хватало.

— Быстро отжался от пола!

Мальчик дернулся на полу, пытаясь приподнять корпус и плечи, а потом без сил упал на пол и не в силах более сдерживаться уткнул голову в пол, и его плечи затряслись от сдавленных рыданий.

— Ах, даже так… похоже, ты забыл, что я не выношу таких сцен. Значит, придется напомнить, — жестко произнесла Къяра и сжала пальцы, вытянутой вперед руки.

Мальчик хрипло закричал, и тело его свела судорога. Все ученики замерли, втянув головы в плечи, они приготовились к длительному публичному наказанию провинившегося, и боялись пошевелиться, зная, что в такие моменты любой попавший под горячую руку наказывался, не менее жестко, чем провинившийся.

Однако длительного наказания не последовало. Кай вскочил со своего места, бросился на колени перед мальчиком и, поставив над ним магический блок, взглянул Къяре прямо в глаза:

— Он же ни в чем не виноват! У него просто нет сил, чтобы выполнить приказ. За что ты его так?

Къяра нахмурилась, молча, опустила руку и убрала магическое воздействие. Потом шагнула к Каю и, жестко схватив за волосы, вынудила его сначала встать, а потом нагнуться. Он не сопротивлялся. В таком согнутом положении она вывела его из зала, провела по коридору и втолкнула в небольшую темную комнату без окон, приказав:

— В угол, на колени! Три дня простоишь без еды!

Дождавшись, чтобы Кай опустился на колени в углу комнаты, она вышла, хлопнув дверью.

Кая после этого случая к остальным своим ученикам Къяра даже близко не подпускала, заставляя практически все время проводить в своей комнате. Там он заучивал, а потом по памяти переписывал магические тексты. Общение с ним она свела до минимума, и оно стало напоминать краткий ежевечерний ритуал.

Каждый вечер Кай приходил к ней в комнату и, протянув свою рукопись, склонял голову и произносил:

— Я выполнил, учитель.

Къяра брала рукопись и, проверив по памяти, что всегда поражало Кая, указывала на ошибки и давала задание на следующий день. За ошибки она его не наказывала, лишь заставляла на следующий день в дополнение к заданному ею, по десять раз переписать страницу, где были неточности.

— Все понял? — спрашивала она в конце.

— Да, учитель, — отвечал Кай и вновь уходил в свою комнату.

Через два с половиной месяца Кай шел по коридору в покои Къяры, чтобы отдать ей переписанные им по памяти магические заклятья из Большой соборной книги магии и чародейства. Он шел немного раньше обычного времени, так как в предыдущий день никаких ошибок в его рукописи Къяра не нашла. Кай уже было протянул руку, чтобы постучать в дверь ее покоев, когда услышанный из-за неплотно закрытой двери разговор, заставивший его пораженно застыть на месте.

Говорили мужчина и женщина, причем женщина эмоционально просила, даже умоляла. Узнать голоса он не мог. Женский голос по определению мог принадлежать только Къяре, но она таким тоном не разговаривала, а мужчина говорил столь тихо и бесстрастно, что понять, чей это голос, было трудно.

— Неужели ты не можешь дать мне еще немного времени? Ну подожди еще хотя бы несколько месяцев… — молила женщина.

— Нет, об этом не может быть и речи.

— Но я же делаю все, что ты требуешь…

— Разве?

— Я убила уже одного, а остальные даже дышать в моем присутствии не смеют… Неужели тебе мало и ты не можешь немного подождать?

— Сколько можно ждать? Почти половина из них даже близко не подошла к шестому уровню…

— Потому что не могут! Физически пока не могут! Понимаешь? — в женском голосе послышались сдерживаемые рыдания.

— Тогда почему они еще живы?

— Потому что я работаю над тем, чтобы смогли…

— Плохо работаешь.

— Да я вообще сейчас больше не могу с ними работать! Не могу я выносить больше этого! Я устала! Не хочешь ничего менять, тогда отпусти меня на несколько дней, я должна придти в себя. Прошу тебя. Я ведь никогда ни о чем не просила…