Чародейка из страны бурь - [77]

– «Вас ждут в известном вам доме на Анжуйской улице, где и состоится обмен», – прочитал Мэтр. Его лицо просияло. – Едем, скорее, скорее!

Но когда они приехали на Анжуйскую улицу, Ренар достал револьвер и не стал выходить из кареты, держа Амалию на прицеле.

– Это на случай, если ваши друзья решат подстроить какую-нибудь пакость, – объяснил он с усмешкой.

Его подручные отправились звонить в дверь, но внезапно обнаружили, что она открыта. Они вошли в дом, и через несколько минут один из людей Мэтра показался на пороге.

– Мсье, там никого нет… Дом пуст, а на зеркале гостиной написано краской: «Телефон».

– Вы удивляете меня все больше и больше, – проворчал Ренар, косясь на Амалию. – Мишель! Постереги даму и проследи, чтобы она никуда не делась. Я сам отвечу на звонок.

Спрятав револьвер, он покинул карету, а Мишель занял его место. Ежась от холода (апрель в Париже очарователен, но не настолько, чтобы можно было гулять в одном платье), Амалия обхватила себя руками и тут заметила, как уличный торговец, стоявший со своей тележкой под деревьями напротив особняка, подходит к карете. В руке он держал несколько ракет, которые используют для фейерверков.

– Мадам! Такая очаровательная особа… не купит ли у бедного, старого человека… эту милую вещицу?

Торговец был стар и то ли от возраста, то ли от неумеренного потребления напитков, имеющих мало общего с водой, весь трясся. Нос у него был красный, как у клоуна, глаза сверкали сквозь седые космы, падающие на лицо, клочковатая борода доходила до середины груди.

– Старик, пошел вон, – бросил ему Мишель. – Сегодня не четырнадцатое июля.

– Ну и что? – обиделся торговец. – Любой день хорош для праздника! Вы только посмотрите, какие славные у меня ракеты! Не ракеты, а просто загляденье… Сейчас покажу…

– Тебе же говорят, дурья башка… – не вытерпел кучер, свешиваясь к нему с козел, но старик уже достал спичку и зажег одну из ракет.

– На кой черт нам твои фейерверки! – рассердился Мишель. Торговец обернулся к нему, забыв о ракете и направив ее не в небо, как полагалось бы, а в другую сторону. Она влетела в открытое окно на первом этаже особняка, и кучер укоризненно покачал головой.

Через несколько мгновений Анжуйскую улицу сотряс мощный взрыв, вслед за которым прогремели еще несколько. Особняк взлетел на воздух. Взрывной волной Амалию отбросило к стенке кареты, и следующие несколько секунд она слышала только ржание обезумевших лошадей, крики людей и грохот выстрелов. Потому что лжеторговец выхватил револьвер и застрелил в упор сначала Мишеля, потом кучера.

– Держитесь, Амалия!

Сбросив с козел тело кучера, лжеторговец занял его место и схватил вожжи. Лошади послушались его не сразу, но потом рванули с места и помчались как стрела. Через несколько секунд Анжуйская улица осталась позади.

Глава 14 Выстрел

Примерно через два часа после описанных выше событий мрачный инспектор Молине в сопровождении человека с военной выправкой шел по коридору больницы. Вел их, важно семеня, маленький доктор в золотых очках, с бородкой клинышком.

– Собственно говоря, – сказал доктор, когда они подошли к дверям палаты, – я не должен был позволять вам этот визит, потому что Пьер Ренар совсем плох. У него обгорело больше половины тела, и вдобавок его придавило обломками. Мы делаем все, что можем, но вряд ли он доживет до утра. Однако он в сознании, и так как вы говорите, что он мог бы сообщить полезные для следствия сведения…

Антуан дернул щекой.

– Поверьте, доктор, если бы не крайняя нужда, я бы ни за что вас не потревожил, – сказал он. Его раздражало, что приходится объяснять этому маленькому педанту очевидные факты и вдобавок повторять их по десять раз. – Можете идти, мы больше не смеем вас отвлекать.

Инспектор в сопровождении Ломова вошел в палату, а доктор недовольно поглядел им вслед и подумал, что все полицейские – заносчивые грубияны.

То, что оставалось от Пьера Ренара, лежало на отдельной кровати в углу. Под одеялом вместо правой ноги была впадина. Руки Мэтра и половина лица были забинтованы, но даже из-под бинтов виднелись страшные следы ожогов.

Почувствовав, что на него смотрят, он приоткрыл единственный глаз, который у него оставался, и с надеждой посмотрел на Антуана.

– Я инспектор Молине, – буркнул тот, – а это мой помощник. Вы Пьер Ренар? Говорить не обязательно, если можете, кивните или сделайте знак пальцами.

Человек на кровати шевельнулся и прошептал: «Да».

– У нас мало времени, поэтому я буду краток. Мэтр – это вы?

– Где они? – прошептал умирающий.

– Кто?

– Эрнестина… и дети. Где они? Вы нашли их?

– Я отвечу на ваш вопрос, если вы ответите на мой, – хмуро сказал Антуан. Он ненавидел себя за то, что приходилось фактически шантажировать умирающего, но у инспектора не было выбора.

– Чтоб вам всем провалиться, – устало выдохнул Ренар. – Да, я Мэтр. И я проиграл. Вы довольны? Где моя семья?

Антуан замялся, вместо него ответил Ломов.

– Мы их нашли, – сказал Сергей Васильевич. – Обещаю, вы скоро с ними встретитесь.

– Они еще нужны нам, – вмешался Антуан. – Отдыхайте, мсье Ренар. И простите, что пришлось вас побеспокоить.

С лицом мрачнее грозовой тучи инспектор вышел из палаты. Ломов шел за ним, чеканя шаг. В коридоре инспектор внезапно развернулся на каблуках и вскинул сжатый кулак, но Сергей Васильевич был готов к такому повороту и отскочил назад.