Чародей - [21]

Самец неподвижно лежал на высоком крае неопрятного гнезда. Но как он мог спать и так долго не чувствовать возню над собой, удивился Нефер. Его собственные страхи были теперь забыты от волнения при виде таких близких сокола и гнезда, которое было совсем рядом – кажется, только руку протяни.

Принц двинулся дальше быстрее и более уверенно, так как пол расселины под его ногами выровнялся, а потолок позволял подняться во весь рост.

– Вижу его голову. – Сокол лежал распростершись, развернув крылья, как если бы закрывал добычу. «Он прекрасен, – подумал Нефер, – я почти могу коснуться его, и однако он все еще не выказывает никакой опаски».

Внезапно он понял, что может схватить спящую птицу. Он собрался с силами для броска, вжавшись плечом в расселину, чувствуя босыми ногами надежную опору. Он медленно наклонился к соколу, но его рука замерла над птицей.

На красновато-коричневых перьях спины алели крошечные капельки крови. Яркие, как полированные рубины, они мерцали в солнечном свете, и у Нефера внезапно екнуло сердце – он понял, что сокол мертв. Его переполнило ужасное чувство потери, как если бы что-то очень ценное было утрачено навсегда. Казалось, это была не просто смерть сокола. Царская птица представляла нечто большее: символ бога и царя. Пока принц смотрел на нее, тело сокола казалось, преобразилось в мертвое тело самого фараона. Рыдание сотрясло Нефера, и он отдернул руку.

Он отодвинулся как раз вовремя, потому что сразу же услышал сухой шуршащий звук и взрывное шипение воздуха. Что-то огромное, черное и блестящее выскочило оттуда, где мгновение назад была его рука, и ударилось в слой сухих прутьев с такой силой, что все гнездо содрогнулось.

Нефер отпрянул, насколько позволяла тесная расселина, и вгляделся в ужасное существо, которое теперь покачивалось перед его лицом. Его зрение, казалось, обострилось и увеличивало предметы, время текло медленно, как в кошмаре. Он увидел мертвых птенцов, сгрудившихся в чаше гнезда за телом сокола, и толстые блестящие кольца гигантской черной кобры, обвившейся вокруг них. Голова змеи была поднята, капюшон с кричащим черно-белым рисунком распущен.

Между тонкими, усмехающимися губами мелькал скользкий черный язык. Ее глаза были бездонно черны, каждый с пятнышком отраженного света в центре, и они смотрели на Нефера гипнотизирующим взглядом.

Нефер попробовал крикнуть, чтобы предупредить Таиту, но из его горла не вылетело ни звука. Он не мог оторвать взгляд от ужасных глаз кобры. Ее голова тихо покачивалась, а массивные витки, окружавшие гнездо сокола, пульсировали и сжимались. Все полированные чешуйки блестели подобно драгоценным камням и шуршали по прутьям гнезда. Каждый виток был толстым, как рука Нефера, и они медленно двигались по отношению друг к другу.

Голова змеи отклонилась назад, рот открылся, и Нефер увидел бледную внутренность горла. Почти прозрачные клыки торчали почти вертикально из складок мягкой мембраны: на каждой костяной игле висела крошечная бусинка бесцветного яда.

Затем ужасная голова метнулась вперед: кобра бросилась в лицо Неферу.

Нефер с криком шарахнулся в сторону, потерял равновесие и вывалился из расселины.

Хотя Таита крепко упирался, чтобы в любой момент принять тяжесть мальчика на веревку, его чуть не сдернуло с позиции на вершине утеса, когда вес Нефера обрушился на веревку. Виток веревки из конского волоса проскользнул сквозь пальцы старика, обжигая кожу, но он держал крепко. Он услышал внизу бессвязный крик мальчика и почувствовал, что тот качается на конце веревки.

Нефер откачнулся от расселины как маятник, а затем его снова качнуло к гнезду сокола. Кобра быстро оправилась после неудавшегося нападения и снова приняла вертикальную стойку. Она пристально уставилась на мальчика и поворачивала голову, чтобы встретить его. В то же самое время из ее горла вырвалось резкое шипение.

Нефер, летя прямо на змею, изо всех сил забил ногами в ее сторону и закричал снова. Таита услышал в этом крике ужас и бросился вытягивать веревку. Он тянул, пока не почувствовал, что его старые мышцы вот-вот лопнут от напряжения.

Кобра инстинктивно ударила Неферу в глаза, как только он оказался в пределах броска, но в этот миг Таита рванул веревку и выдернул Нефера с линии броска. Зияющая пасть змеи пронеслась в сантиметре от его уха, и затем, подобно кнуту с колесницы, тяжелое тело ударило в его плечо. Нефер закричал снова, зная, что получил смертельный укус.

Еще раз откачнувшись над пропастью, он поглядел на то место на своем плече, куда змея вонзила зубы, и увидел бледно-желтый яд, расплескавшийся по толстой кожаной складке переметной сумы. С огромным облегчением Нефер сорвал мешок и, когда опять полетел к тому месту, где все еще угрожающе стояла кобра, держал мешок перед собой, как щит.

В тот миг, когда он снова оказался в пределах броска, кобра опять ударила, но Нефер подставил под удар толстые кожаные складки мешка. Зубы бестии вонзились в кожу и прочно застряли. Когда Нефер качнулся назад, змею потянуло за ним. Ее полностью вытянуло из гнезда, яростно извивающийся клубок колец и блестящих чешуек. Ужасно шипя, она ударилась о ноги Нефера, тяжелый хвост стегал его, из зияющей пасти кобры вылетело облако ядовитых брызг, и яд потек вниз по кожаному мешку. Вес змеи был так велик, что все тело Нефера сотрясло.