Чародей с гитарой. Том 1 - [59]

— Тем не менее это самое их единство не мешало нам тысячу лет растирать их в дерьмо, — невозмутимо парировала Талея.

— Верно, но на этот раз... на этот раз я боюсь жуткой беды. И память прошлых побед может только усугубить ее, как только что, продемонстрировала ты, дорогуша. Несчастье это грозит прорвать границы пространства и времени... Оно способно распространиться на все континуумы. Боюсь, что если мы не сможем отвести ее, нас ждет, друзья, не поражение — Армагеддон[16] .

Глава 12

В Древе наступила долгая тишина. Наконец Талея поинтересовалась:

— Какое же слово дошло до вас с Зеленых Всхолмий, достопочтенный чародей?

— Как я сумел ощутить, — торжественно начал волшебник, — Скрритч Восемнадцатая, Верховная повелительница Куглуха, Кркметча, Кот-а-Крулна и всех земель и окраин Зеленых Всхолмий, наследная Главнокомандующая, призвала Броненосный народ к повиновению. Армию они готовят уже многие годы. Новая военная мощь и черная магия, которой они овладели, вселили в них надежду, что на сей раз они не встретятся с неудачей. И ощущение этой жуткой уверенности, кошмарной решимости сильнее, чем все остальное, отпечаталось в моем разуме.

— А ничего нового относительно этой магии вам не удалось выяснить? — поинтересовался Джон-Том.

— Одну только вещь, мой мальчик. За всем этим стоит сам Эйякрат, зловещий маг Броненосного народа. Об этом можно было давно догадаться — ведь его учения стоят за всякой гнусностью, слухи о которой доходят до нас с Зеленых Всхолмий. Не следует тебе, Джон-Том, недооценивать этого врага. — Волшебник указал в сторону невозмутимых Маджа и Талей. — Твои приятели ведут себя как щенки, впрочем, их вины в том нет. — И Клотагорб пододвинулся ближе к двум рослым людям.

— Я хочу объяснить вам, что Броненосный народ не похож на нас: каждый из них с легкой душой убьет любого из вас, чтобы посмотреть, что там внутри. Для них это все равно что ветку сломать. Впрочем, виноват — мы-то и к дереву отнесемся с большим вниманием.

— Можно без подробностей, — сказал Джон-Том. — Я верю, что все обстоит действительно так. Но что же мы сумеем сделать, не покидая Древа? — Он провел пальцами по дуаре. — Магия ее музыки нова для меня, я даже не умею с ней справляться и не знаю своих возможностей. Вероятно, вам самим и под силу что-то сделать, но такой невежественный новичок, как я...

— Дело в том, мой мальчик, что твой метод отличается от моего. Я не знаю волшебных слов, которыми ты пользуешься. Быть может, ты окажешься полезен именно в тот момент, когда и сам не будешь подозревать об этом. Но и ты, и твоя спутница, — он показал на сосредоточенную Флор, — имеете весьма впечатляющий облик. Возможно, наступят такие времена, когда мне потребуется произвести впечатление на колеблющихся или сомневающихся.

— Мы способны биться, — отозвалась девушка с совершенно не подходящей к чувственному, еще чуть детскому личику жаждой крови во взоре.

— Потерпи, милочка, — с отеческой улыбкой порекомендовал волшебник. — Для кровопролития у тебя найдется достаточно поводов. Но сперва... Джон-Том, ты совершенно прав — не покидая Древа, много не сделаешь. Следует мобилизовать жителей Теплоземелья, нужно победить их неверие и сомнения, готовить их к грядущей войне. Письмом-другим ничего не добьешься. Поэтому поднимать их необходимо личным примером.

— Чертова чушь, — пренебрежительно фыркнул Мадж. — Я не собираюсь брести на край света в какой-то там крестовый поход.

— И я тоже. — Талея поднялась, и левая рука ее привычным движением легла на кинжал у бедра. — У нас есть собственные дела... Есть о чем подумать и позаботиться.

— Дети, — еле слышно шепнул Клотагорб и уже более громким голосом добавил: — Какие у вас дела? Бегать и прятаться от полиции Двенадцати Графств? Красть и ловчить? Я же предлагаю дело благородное и величественное... жизненно важное для судеб не одного — двух миров! Об участниках его будут слагать песни в течение дважды десяти тысяч лет.

— Извините, — сказала Талея. — Это не для меня.

— И не для меня, шеф, — добавил Мадж.

— Что ж, — с усталым вздохом проговорил Клотагорб, — ваш доход будет пропорционален приложенным усилиям.

— Ну и во что ж это выльется, Ваша неощутимость? — Позиция Маджа разом переменилась. — Как же будут оцениваться наши усилия?

— По достоинству, — отвечал чародей. — Я обещаю, даю слово.

— Не знаю, чего оно стоит... — Слова Маджа забарахтались, как аКула в соленом озере. На лице волшебника проступило нечто новое, грозное и вовсе не старческое. — Конечно, сэрра, я тока хочу сказать, что все это очень здорово. Слово великого волшебника для нас — во! — И он опасливо глянул на Талею. — Так, любашка?

— Наверное, так, — осторожно ответила та. — Но при чем здесь именно мы? Если вам необходим почетный караул или там телохранители, почему бы не подыскать кого-нибудь, кто будет разделять ваши сумасбродные идеи?

Клотагорб отвечал без раздумий.

— Потому что оба вы сейчас здесь, оба вы уже знакомы с моими сумасбродными идеями и с историей этой пары. — Он указал на Флор и Джон-Тома. — И еще потому, что мне некогда подыскивать кого-нибудь другого: мы немедленно отправляемся к далекому Поластринду.