Чародей с гитарой. Том 1 - [394]

За разговором оба они не сводили глаз с джипа, в котором восседал Клотагорб. Волшебник занимался тем, что сооружал нечто невообразимое из гнилых кольев забора, каких-то приборов, которые он извлек из своего тюка, и нескольких предметов, сильно смахивающих на кухонную утварь.

— Скучать мне было некогда, — продолжал выдр. — А уж када начались всякие, как ты их обозвал, неполадки, и подавно. Хорошенькое ощущение: глядишь в зеркало и знать не знаешь, какое чучело уставится на тебя оттуда в следующий миг; и того хлеще — лежишь себе в постели, никого не трогаешь, и вдруг бац!.. В Окоте я свел знакомство с шикарной капибарочкой. Ты ведь помнишь, приятель, я их обожаю.

— Насколько мне известно, Мадж, ты обожаешь всех, кто ходит, говорит и относится к противоположному полу.

— Ну и что? Значица, я единственный, кого не назовешь расистом. Так вот, тока мы собрались достойно завершить вечерок, как она враз, у меня под носом, не говоря уж об остальном, превратилась в не пойми что с кучей глаз, двумя головами и всем таким прочим. Разумеется, я сам выглядел не лучше, но поверь мне, чувак, всю мою страсть как рукой сняло.

— Естественно, — хмыкнул Джон-Том. — Подробности можешь оставить при себе.

— В том-то и дело, парень, что подробностей нет и никогда не было. — Мадж печально вздохнул. — После Окота я заглянул в Гнилые Горшки, едва унес ноги и прикинул, что раз того и гляди повалит снег, пора мне подаваться на юг, и поскорее. А потом решил завернуть на пару деньков в расчудесный Оспенспри. Между прочим, приятель, что тут была за красотища!

— Клотагорб говорил мне.

— Ясненько. В общем, походил я, поглазел по сторонам, надышался свежего воздуха, отъелся на дармовых харчах, побывал пару раз на свиданках — и на тебе, снова пошло-поехало! Ну, ты понимаешь, все изменилось — и я, и городишко со своими раззя-вами-жителями. Ладно, сижу, жду, када все кончится. Две минуты, потом два часа... Наконец до кого-то дошло, что ждать нечего. Сперва народ маленько попсиховал, но знаешь, я их не виню. У самого в башке помутилось. Полегоньку все очухались: рожи кислые, а чувствуешь себя так, словно, пока ты дрых, у тебя стащили все твои причиндалы. Соображаешь, о каких причиндалах речь? — Мадж ткнул пальцем в небо. — А над городом торчит это клепаное облако. У-у, гадина черномазая, как бы дал!.. Короче говоря, приятель, дело швах. Вот почему я балакаю с тобой весь скукоженный, точно меня дубиной по чайнику шарахнули. Будем надеяться, его чародейство дотумкает, что к чему, а то здешние совсем уж приуныли, тока успевай носы вытирать.

— Если что-то вообще можно сделать, Клотагорб это сделает, — гордо заявил Джон-Том.

— Во-во. А что, ежели он перезабыл все свои заклинания? Двести лет назад я бы и не дергался, но сейчас-то он, сам знаешь, уже не тот.

— Все мы не те, что были когда-то, Мадж.

— Послушай, приятель, — произнес выдр, смачно плюнув, — коли ты не перестанешь подначивать меня, я, пожалуй, сделаю тебе ручкой. Мне за ту неделю стока приятного наговорили — до конца жизни хватит. И все-таки, — он прищурился и пристально поглядел на юношу, — какими ветрами тебя занесло в эти холодные края?

— Теми же, какие дуют над Оспенспри и надо всем миром. Если не утихомирить их, пертурбации, как выражается Клотагорб, будут становиться все серьезнее.

— Понятно. Значит, вы с мистером Клотагорбом набиваетесь миру в спасители. А в чем загвоздка, парень? Надеюсь, ничего сверхъестественного?

— Да как сказать. Эти перемены происходят постоянно, но мы их не замечаем — не те масштабы. А теперь вся проблема в том, что некто захватил в плен источник изменений. Клотагорб полагает, что мы имеем дело с безумцем. — Юноша указал на склон холма, обезображенный погибшими плодовыми деревьями. — Тот, кто учинил весь этот разор, находится вместе с пер-турбатором, то бишь причиной перемен, к северу отсюда. Туда-то мы и направляемся.

— На север? — Глаза Маджа округлились от изумления. — Приятель, да вы никак повредились в уме? Ты хоть представляешь себе, каково вам придется на Плато? Или ты забыл, что зима на носу? Я тебе не завидую, с твоей-то шкурой. Был бы еще мех, а то смотреть тошно.

— Когда на карту поставлена судьба мира, о шкуре приходится забыть. Если мы не освободим пертурбатор и не обуздаем того, кто его поймал, мир рискует оказаться в весьма неприятном положении, по сравнению с которым зимняя стужа — сущая ерунда. По-твоему, Клотагорб покинул бы Древо ради чего-то менее важного?

— Ну да, он отправил бы тебя совершать подвиги в одиночку. Надо же, — хмыкнул выдр, — его чародейство и впрямь оторвал задницу от стула. Видать, дело серьезное. Говоришь, пертурбатор? Вот оно, оказывается, что. Выходит, это он устраивает... как их там... пертурбации?

Джон-Том утвердительно кивнул.

— Что ж, тада вы с его толстозадостью как раз подходите. Я давно подозревал, что старик Клотагорб малость пертурбнутый, а уж про тебя и говорить нечего. Валяйте, ребята, тока смотрите, чтоб не стало еще хуже. — Мадж попытался выпрямиться, но не сумел. — Кстати, я еду с вами.

— Что?

Юноша решил, что ослышался. Чтобы Мадж вызвался рискнуть жизнью — такое не могло присниться и в страшном сне.