Чарли-Чарли-Браво - [30]

«Ходовой, пилот самолета сообщил диспетчеру, что видит русский корабль, вытаскивающий из воды торпеду!» — обрадовал вахтенный телеграфист. А через полчаса на хвосте «Анероида» уже висели: ПЛАРБ «Патрик Генри» в надводном положении, плавбаза Береговой охраны США «Бассвуд» и катер «Пойнт Харрис». Зажали со всех сторон и вырваться не дают. Посчитали соотношение сил.

Мы. Ход — 12 узлов. Оружие — только стрелковое. Американцы. Лодка — ход 20 узлов, шесть торпедных аппаратов; плавбаза — ход 15 узлов, 76 мм пушка; катер — 15 узлов, один миномет и три пулемета. Ребята-а-а, нужны дипломатические усилия! Да и зачем нам еще одна торпеда 37-й модели?

Начались дипломатические «усилия» и закончились телеграммой из Москвы: «Сохранять выдержку! Связаться с американским кораблем и договориться о возврате изделия, Устинов».

— Кто такой, мля, Устинов? — недоуменно прорычал командир, читая телеграмму. Не вылезая из морей, он еще не ведал, кто был назначен министром обороны СССР. Запросили еще раз — получили подтверждение. Но связаться с американцами не смогли: шкалы УКВ-радио-станций разные, флажные и световые таблицы не соответствуют, — поэтому просто помахали руками и объяснили свое желание возвратить торпеду на пальцах.

Я еще им и записку написал на английском языке: «Товарищ командир ПЛАРБ “Патрик Генри”, указываю вам на недостаточную подготовку вашей минно-торпедной боевой части! Если это был выстрел нам в борт, то выстрел хреновый», — улыбнулся Сергей. Потом торпеду вывалили за борт, прыгнули в воду и помогли торпедолову TWR-1 подцепить ее.

— И это все, Сереж?

— Нет, главное впереди — о нашем замполите. Мы ж русские люди, поэтому передали американцам еще и бутылку. Хотели шила, но командир сказал, что это пошло. Зам долго мялся, а потом пришел и принес бутылку «Столичной». Ее и передали. Вечером сидим в кают-компании, снимаем стресс. Молча заходит замполит и ставит на стол магнитофон. Выпивает предложенную рюмку и нажимает на кнопку: «Корреспондент “Голоса Америки” сообщает. Близится к концу вахта советского космического экипажа Рюмина и Волкова на борту станции “Салют-6”… Вместе с тем не прекращались дипломатические усилия по разрешению конфликта, возникшего в районе острова Гуам. Сегодня советский корабль возвратил украденную торпеду американскому флоту, присовокупив бутылку водки».

Бледный зам обвел присутствующих тяжелым взглядом и сказал:

— Запомните! Я — непьющий! У меня гастрит!

Дома замполиту ничего не было, а командиру по совокупности деяний дали орден.

УБИЙСТВО ЧЕКИСТА

Посвящается жертвам отравления

Они только что убили особиста и теперь не знали, что делать.

— Пошел я топиться! — подумал Фролыч и повернулся к двери каюты, не в силах больше смотреть на лежащего чекиста с закатившимися глазами, — Не ботаник ты, Василия, не ботаник! — вздохнул он, взглянув на белое сморщенное полотно, когда-то бывшее румяным анфасом и волевым профилем его друга.

— Думаешь, ошиблись? — ойкнул Василия.

— А ты их цвет помнишь? Точно желтые или красноватые? — тужился Фролыч.

В тот день, за сутки до выхода «Азии» в первый поход, они пошли на окраину Балтийска, чтобы отметить на природе предстоящий переход через три океана. Посидев, как полагается советским офицерам, в кустах с двумя белыми подругами по фамилии Литр, друзья, почувствовав, что солнце совсем опустилось, даже больше, чем они сами, ломанулись тропой хунвейбина через лесопосадку домой, на еще пахнущий заводской краской ССВ-493. В этой гуще Василия и заметил куст  изрядно беременный ягодой.

— Облепиха! — обрадовался Василия, но тут же засомневался. — Это ж не Приморье! Здесь она растет? Похожа, однако… Давай нарвем!

Быстро нарезав веток ножом и набив ими целлофановый пакет, друзья вскоре были на борту корабля в своей каюте. Ягоду отделили от веток, засыпали ею трехлитровую банку и, естественно, залили спиртом. Именно так и никак иначе готовится варенье на флоте!

Достали напиток из рундука нескоро, только услышав контрольную команду: «Широта ноль градусов… Товсь… Ноль! Есть пересечение экватора! Команде построиться на юте для празднования дня Нептуна!» Изможденные после лазания через чистилище под знойным африканским солнцем, отмывшись от мазута, Фролыч и Василич наконец закрыли дверь каюты, наслаждаясь прохладой от кондиционера и предвкушая, ибо не вкушать в такой день — преступление. В банке же оказалась жидкость ярко-желтого цвета, подобная современному апельсиновому соку, что и вызвало их первое подозрение — советский орандж джюс тех времен был более надежного, унитарного для всех соков светло-коричневого цвета. Понюхали и застыли — не пахло ничем, совсем, даже шилом. Разлили по полстакана и, зажмурившись, отпили по глотку…

— Амброзия! — крякнул Фролыч и всадил остаток в место для приема пищи.

Чудо-настойка была легка, в меру сладка и пилась, как чай! Потянувшись к банке для повтора, он услышал страшное, почти приговор.

— Фролыч, что-то мне кажется, что это была волчья ягода! — убил его Василич. Оттенка сатиры или юмора в его голосе не было. Были только кости с черепом на голубом фоне его глаз.