Чардаш заводных игрушек - [69]
...et ne nos inducas in tentationem...
Ему удалось уловить направление, но и там, откуда доносился этот голос, виднелись лишь рвы, мгла да лабиринт мостов.
Обваренные останки тянули к нему руки в немой мольбе, появляясь на поверхности лишь на несколько мгновений, покрытые волдырями ожогов, с лопнувшими глазами и деформированными лицами.
...sed libera nos a Malo. Pater noster...
— Туда, кажется... — прошептал Кармайкл. С каждым шагом ему становилось все хуже.
...qui es in caelis: sanctificetur Nomen Tuum, adveniat Regnum Tuum...
Тени игнорировали его. Возможно, потому, что он не должен был здесь находиться.
Или потому, что принадлежал к другой конфессии, которая отрицала существование этого места как противоречащего идее Прогресса.
Или потому, что он просто не вмешивался в производственный процесс.
...fiat voluntas Tua, sicut in caelo, et in terra. Panem nostrum cotidianum da nobis hodie...
Наконец с одного из мостиков он увидел, откуда доносится молитва.
Это оказался небольшой — примерно пять метров диаметром — островок на поверхности кипящей реки. В этом месте не было каналов, и кровавая жидкость лениво омывала берег, почти касаясь ступней коленопреклоненной девушки.
Отсюда виднелись обрубки крыльев на ее спине и множество тяжелых цепей, тянущихся на дно реки от железного обруча, сковывающего ее талию.
...et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris, et ne nos inducas in tentationem...
Мглу вокруг разгоняла светящаяся статуя, к которой девушка была обращена лицом.
...sed libera nos a Malo.
Никакого способа добраться до островка Дэн отсюда не видел.
Комплементант огляделся.
— Интересно, мы сможем вплавь попасть на тот берег?
Фрэн глянула вниз.
— Не сказала бы, что другие пловцы получают от купания удовольствие, шеф.
— Но я не другой пловец... Стоп. Я прошу прощения, но... может быть...
Он попробовал подняться в воздух вертикально.
— Руками махайте, шеф, руками! — помогла ему Фрэн, подпрыгнув на месте и изобразив, как надо махать.
Его подошвы оторвались от земли.
Будто он оттолкнулся от воды — настолько вязким был воздух.
И моментально оказался над землей на расстоянии метра.
Стрик-стрик-стрик... — Фрэн, усиленно работая стрекозиными крылышками, быстро догнала его.
И адский ветер подхватил их и помчал над поверхностью похожих на глубокие раны адских рек. Над лопающимися зловонными пузырями, над искаженными мукой лицами, над черной землей к острову, откуда неслась молитва.
Фрэн мчалась следом, умудряясь при этом еще и приплясывать в полете.
Ей-то что — машины в ад не попадают.
Девушка шептала молитву. Ее глаза были закрыты, а ладони сложены перед грудью. Эмезе Тихи.
А женщина, представленная статуей ангела, от которой исходило теплое свечение...
— Бригитта Цсолт... — подсказала Фрэн.
— Вот как. А вот это уже интересно. Откуда Эмезе знает жену Ференка? Кажется, у меня есть новый подозреваемый...
Он коснулся плеча девушки.
— Эмезе?
— Panem nostrum cotidianum... — Эмезе открыла глаза. — А? Что?..
Дэн заметил, что фактура поверхности, на которой сидела девушка, в этом месте несколько другая. Это была не земля, а металл. Люк метрового диаметра.
— ЧЕГО ТЫ ОТ НЕЕ ХОЧЕШЬ? — загремел голос за его спиной.
— Поздороваться? — предположил Дэн, разворачиваясь.
Свет, исходящий от расправленных крыльев Бригитты, на миг ослепил его.
— ОНА И ТАК СТРАДАЕТ ДОСТАТОЧНО. ОСТАВЬ ЕЕ.
— Уж чего-чего, а заставлять ее страдать еще больше я точно не собирался, — заметил Кармайкл. — Тут и без того довольно паршивое место. Но если ты так печешься о ней, почему не избавишь ее от страданий?
— НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПРОЩЕНИЯ БЕЗ ПОКАЯНИЯ.
— Не может быть прощения без покаяния... — прошептала Эмезе.
— Что она сделала? — высокомерно осведомился комплементант.
— ЦЕПИ ВСЕ ЕЩЕ ДЕРЖАТ ЕЕ. ТОЛЬКО ОНА МОЖЕТ РАЗРУШИТЬ ИХ. ЕЕ ПОКАЯНИЯ НЕДОСТАТОЧНО.
— Что она сделала? — повторил вопрос Дэниэл. — Что ты сделала, Эмезе?
— Не знаю... — пробормотала девушка. — Я не... я не знаю...
— НА ВСЕ ЕГО ВОЛЯ.
— Херовая у него воля, вот что я думаю, — заявил Дэн. — Может, еще скажешь, что его пути неисповедимы? Или все же ответишь, что именно она сделала? Насколько я помню, есть вполне определенный список грехов и грешных деяний. Ложь? Воровство? Неверие? Прелюбодеяние? Зависть?
— ...
— ...
— Убийство?
— ...
— ...
— Чревоугодие? — внесла лепту и Фрэн.
— Чревоугодие? Алчность?
— Или то, что она католичка?
— ...
— Не знаю... — По лицу Эмезе струились слезы.
— Ясно. — Дэн покачал головой. — Тогда почему ты каешься, если даже не знаешь, за что?
— Я должна... пожалуйста... не мешай мне... прошу тебя...
— Должна кому?
— Ему.
«Фрэн, на всякий случай: есть ли тут еще какие-то... образы? Ощущаются?»
— Богу?
«Нельзя сказать, пока мы их не увидим, шеф».
— Да.
— А что за тени кругом?
— Не дают уйти. Стражи.
— Вот как. — Дэн кивнул. — А... им? Им что-то может помочь? — Он кивнул на реки крови.
— ОНИ ПРОВЕДУТ ЗДЕСЬ ОСТАТОК ВЕЧНОСТИ.
— Насколько я помню, каждому обещано спасение, — возразил Дэниэл. — Господь может простить каждого, если тот обратит к нему душу свою и покается в грехах своих.
Очень удобно толковать о религии, когда ты сам в молодости занимался в том числе и тем, что измывался над верующими. Много опыта.
Возможность раз и навсегда выбрать из двух путей: материального благополучия и престижа — и чего-то, презираемого общественным подсознанием, хотя и преподанного, как идеал. Того, что в городе, забранном в решетки и железные двери, кажется эфемерным, глупым, годящимся только для романтичных подростков — если такие еще где-то есть…
За мной, за мной, дорогой читатель. Ты видишь трех женщин, бредущих по лесной дороге и закутанных в плащи. И нет сомнения: они — ведьмы. Три ведьмы в полнолуние отправились в лес… И что из этого вышло. И вообще, когда не пишется — все ясно. Это порчу навели.
Сказка о городе снов, безликой ведьме, часовщике, принцессе и настоящей дружбе. А еще о говорящем коте, который дает ценные советы. Иногда.) Девочке Ильке снятся сны о волшебном городе, но она и представить не может, что однажды попадет туда наяву.
После нескольких волн эпидемий, экономических кризисов, голодных бунтов, войн, развалов когда-то могучих государств уцелели самые стойкие – те, в чьей коллективной памяти ещё звучит скрежет разбитых танковых гусениц…
Рецепт нескучной жизни очень прост! К шпионским делам добавим тайны прошлого и внезапно объявившихся родственников, приправим всё это неожиданно вспыхнувшей страстной любовью, а в довершение, словно вишенка на торте, — тёмная игра, правила которой известны лишь ректору академии. Сыграем?
С самого рождения, я жила под покровительством потомков Бога и не знала реального мира, ведь нас постоянно контролировали. Нам говорили, что мы избранные и должны служить правому делу: истреблять потомков Дьявола. В первый же день свободы, я встретила парня. Он мужественный, сильный и сексуальный. Только есть одна проблема – он потомок Дьявола, тот кого я должна ненавидеть. Но как я могу это делать, когда всё внутри меня кричит, что он не такой, как те, кого нам описывали потомки Бога. Может то, что нам рассказывали о потомках Дьявола не совсем правда? Возможно, есть что-то ещё, чего я не знаю? Кстати, меня зовут София, и это моя история.