Чардаш заводных игрушек - [61]

— Нет, ничего предосудительного, — рассмеялся Дэн. — Даже не пытался, вроде бы. Не считая внезапного желания скушать таблеток. Но рвотный позыв остановил тебя. — Он хмыкнул. — Скажи... а ты кому-то говорил обо мне?

— Говорил о тебе что? Конечно говорил! Чувак, я всем о тебе говорил!

— И о том, что я веду дело Аны? И скольким людям ты рассказал, если не секрет?

— Ам-м-м... м-м-м... ну-у... — Джани задумался.

— Десять? Двадцать? Сто? Тысяча?

— Ну-у... — Джани помахал рукой. — Пара десятков...

— И что ты им говорил?

— Ну, что ты волшебный инквизитор из Лондона.

Беззаботно подхватив кусок сыра, парень вновь принялся уплетать бутерброд, умудрившись вымазать кончик носа маслом.

— Имя называл?

— Наверняка.

— И про Ану говорил?

— Не. Про Ану неинтересно. Ну, может, кому и сказал. Тогда, на пати.

Вытерев нос салфеткой, Джани отставил чашку на поднос и потянулся за очередным бутербродом, на этот раз с колбасой.

— Когда я ушел? Или ты про больницу?

— Про больницу, да.

— Можешь вспомнить, кому сказал? Это было бы весьма кстати.

— Дэн, ты даже не представляешь себе, насколько это сложно. Я их имен не могу зачастую вспомнить...

На лице Джани проступило выражение предельной сосредоточенности. Впрочем, судя по всему, он просто дурачился.

— Ох-х... Ясно, — покачал головой Дэн. — Черта с два теперь концы найдешь... — Он досадливо поморщился. — Слушай, вдруг подумал внезапно: а у тебя родственники тут есть какие-то? Просто сегодня, когда с Иржи говорил, пришло в голову: вы с Марицей похожи на брата с сестрой.

— Мать есть, — пожал плечами Джани. — Мы не общаемся, правда.

— А братья-сестры? Мать тут, в Будапеште?

— Да. Нет, я единственный ребенок в семье. А с Графиней мы росли вместе. Так что... — Он помолчал. — Я вроде рассказывал уже сегодня.

Над тонким носом с горбинкой пролегла складка, рыжие волосы, казалось, встопорщились еще сильнее.

— Да, это я помню, — кивнул Дэн. — А братьев-близнецов у него нет? — вдруг спросил он. — Ну, или просто очень похожих родственников.

— У Иржи?

— Причем тут Иржи? — опешил Кармайкл.

Веснушки на носу и широко распахнутые карие глаза — сейчас Джани напоминал персонажа детского фильма.

— А о ком ты?

— О Ференке.

— А-а... Ну, я о таких не знаю. Вроде тоже ни братьев, ни сестер...

— Хм. Занятно... — буркнул Дэн. — Это все странно. Очень. — Дэн снова замолчал. — А ты слышал что-то о других партнерах Аны? Ну, кроме него.

— Уверен, что их не было. — Джани сделал еще глоточек. — Она сразу запала на Ференка. Вообще, зачастую, если постоянный партнер у тебя есть, тебе не нужны другие. С ними ты никогда не достигнешь того, до чего может довести тебя человек, который тебя Знает. Ну, в смысле, будда Амитабха, пони — рассказывал тебе.

— Сразу, говоришь? Ты присутствовал там в момент их знакомства?

— Ну, не настолько сразу, как это в сопроводительной литературе написано, — расхохотался Джани. — Не то, чтобы она увидела его, и ее колени подогнулись, и с ее уст сорвалось: «О, Мастер...» Она долго присматривалась. Но... у них быстро получилось.

Парень бодро отставил поднос, вскочил с кровати и, прыгая на одной ноге, принялся натягивать штаны.

— Все это не клеится, — вздохнул Дэн. — Точно не клеится. Ох-х... она же была манипулятором, верно?

— Чего?

— Характер. Какой у нее был характер? Ты вчера сказал, что она была редкой сукой. Что ты имел в виду?

— Я такое говорил?

Джани замер, так и стоя на одной ноге. Непонятно, как ему при этом удавалось сохранять равновесие.

— Видимо, я неверно тебя понял. Что в твоем лексиконе означает слово «тварь»?

— Тварь, — задумался Джани. — Ну, это дикое неразумное создание, представляющее опасность для человека, либо человеческое существо, способное на подобное животное поведение, либо человек, пренебрегающий общепринятыми моральными нормами.

— Теперь ясно. И ты не назвал бы ее манипулятором?

Джани задумался вновь.

— Это не так просто сказать. У меня... пожалуй, возникало такое ощущение, да. Но когда речь заходит о манипуляции, все становится сложно. Выражалась ли она так, чтобы ее слова нравились Графине поскольку знала, что и как нужно говорить, — или она и правда так изъяснялась? Понравилась ли она Ференку потому, что знала, как понравиться? Боюсь, это просто-напросто недоказуемо...

Он продолжил процесс облачения в свои слегка старомодные одеяния. На этот раз на его свитере красовалась крупная божья коровка.

— Меня мало интересуют доказательства, — терпеливо пояснил Дэн. — Ну... в данном случае. Интересно твое мнение.

— Да, иногда мне так казалось. Но, Дэнни, честно говоря, иногда такое мнение у меня складывается о многих и многих людях.

— Ясно... — Дэн поморщился. — Вот теперь я все меньше понимаю, что происходит.

— А… Что происходит, мужик?

Одевшись, Джани с размаху запрыгнул в кресло. Оно жалобно скрипнуло.

— Я не верю в то, что Ана умерла просто так. Я не верю в то, что если Китти ее и убила, то без подсказки. Но при этом... Ференку не вредит смерть Аны и пока не приносит явной пользы. Только раскрытие самих отношений, насколько я могу видеть. Даже если предположить, что ее смерть — это удар по нему, то... я не вижу никакого смысла ее убивать.