Чара силы - [7]

— Куда? — быстро шепнул он.

Разгоряченная его поцелуями и смущенная появлением раба, Марена только махнула рукой.

Плечом отворив дверь, Кощей чуть не бегом внес ее в свою изложню и опустил на убранное шкурами ложе. Марена крепче сомкнула руки на его плечах и притянула к себе. Она сама стянула с него рубаху и развязала пояс…

* * *

Домашние Марены были отлично вымуштрованы — хотя дверь осталась приоткрытой, никто из рабов или оборотней не решился даже приблизиться к ней, чтобы случайно не заглянуть в изложню, где любовники отдыхали в объятиях друг друга.

Обнимая склонившегося над нею Кощея, Марена негромко рассказывала ему о муже — как он любил ее, как берег, потакая многим женским капризам. Терпение его было поистине безгранично, щедрость — безудержной, но именно это и бесило Марену больше всего. Она ни разу не видела Даждя сердитым или недовольным. Он был слишком добр и мягок — Марене со временем начало казаться, что Даждь не способен чего‑то требовать от жизни, что он всегда будет на вторых ролях, в стороне от главных дел. Ему и в голову не придет желать славы, богатства и почестей. Ему нужна была семья, жена и дети — как раз то, что для Марены было досадной помехой. Она‑то хотела большего.

— Тебе нужен настоящий мужчина, — повторил Кощей. — И верь мне, если я буду с тобой, ты получишь все, что пожелаешь!

Марена открыла глаза.

— Я верю тебе, — прошептала она. — Ты молод и горяч, ты все сможешь…

Ее податливое тело манило к себе, низкий голос волновал в жилах кровь. На нежной коже поблескивали капельки пота, мелкие, как роса на лепестках. Кощей почувствовал себя подле нее витязем, воином, готовым покорить мир для того, чтобы она оставалась с ним. От Марены исходила сила, пьянившая его.

— Если ты будешь моей, я брошу мир к твоим ногам, — пообещал он.

— Если ты завоюешь меня, то сможешь покорить и мир, — молвила Марена.

— Но ты и так принадлежишь мне! — Кощей властно привлек женщину к себе, отыскивая ее губы.

Но она резко оттолкнула его, бросив на постель, и сама приподнялась над ним, рассыпав по плечам волосы.

— Слушай меня! — приказала она. — Ты ничего не сможешь сделать один, а покорить меня может только победитель. Одержи хотя бы одну победу — и можешь считать меня своей! А до тех пор я не принадлежу тебе!

Она еще не договорила, как Кощей бросился на нее, как дикий зверь. Марена, вскрикнув, отпрянула. Меж ними завязалась борьба. Сцепившись, как настоящие борцы, они старались смять один другого.

Кощею повезло первому. Опрокинув Марену на спину, он силой овладел ею и не разжимал объятий до тех пор, пока, она, укрощенная, задыхающаяся, не крикнула:

— Твоя! Твоя!.. — и выдохнула, когда снова смогла нормально дышать. — Я почти люблю тебя…

— Ты мне поможешь? — спросил Кощей.

— Конечно, — взмахнула она ресницами. — Без меня ты и шагу не ступишь теперь… Я успела изучить Пекло, пока жила тут, брошенная мужем. Я сумела приручить оборотней и знаю, что здесь до сих пор есть те, кто недоволен князем Волховом. Их слишком мало, потому Пекло тебе лучше оставить в покое до лучших времен. Придется даже какое‑то время защищать его, зато потом оно само будет упрашивать тебя покорить его, само попросится в рабство — я людей знаю, им подавай крепкую власть!.. А пока слушайся во всем меня — и ты получишь свою первую армию, нисходя с места.

— Если ты имеешь в виду эту постель, то я готов провести тут остаток дней своих, — игриво поклялся Кощей, — вместе с тобой, разумеется…

Он снова привлек ее к себе, и на сей раз Марена не сопротивлялась.

* * *

Она принялась за дело на следующее утро — весь остаток прошедшего дня любовники почти не покидали изложни. Марена оказалась ненасытна — даже молодость и пыл Кощея отступали перед ее силой и желанием. Она готова была любить его без устали, и когда наутро поднялась и занялась делами, гоняя рабов по двору, голос ее звенел от сознания гордости и довольства.

Почти все оборотни в тот же день были усланы в разные стороны. Все они отправлялись в Пекло: по его окраинам и дальним потайным норам выискивать тех, кто жаждал убивать и крушить все, что попадется под руку.

Ее дом — с первого взгляда настоящий терем, но только каменный и наполовину вросший в скалу — стоял на дальних границах Пекла, куда не достигала власть князя. Всего два входа было в нем снаружи — то самое крыльцо, через которое внесли Кощея, и маленькая дверка для оборотней и рабов, — но изнутри в подземелья вело несколько ходов, тайных и явных. Они открывались в пещеры, где могли заблудиться даже местные жители. Именно через эти двери в дом чародейки стали прибывать первые гонцы.

Это были уродливые твари, от которых с презрением отворачивалась даже нежить. Среди них часто попадались вполне похожие на людей — плод связи человека и нежити. Эти полукровки ненавидели всех и каждого и при случае были готовы перебить друг друга — столько было в них злобы. Почти человеческая внешность, вводившая в заблуждение их жертвы, и разум сочетались с выносливостью и силой нежити, делая полукровок опасными тварями. Они наполнили дом и двор Марены, и число их прибывало с каждым днем.