Чара силы - [37]

Пригибаясь, в любой момент готовый нырнуть в ход и затаиться, Агрик перебежками двинулся к источнику света. Где свет — там и люди или же иные хозяева здешних мест. А может, там он найдет Тарха — своего господина и наставника.

Ход продолжал изгибаться, и вскоре отроку пришлось остановиться. Здесь и правда было светлее и суше — по стенам горели на кованых поставцах небольшие светильники. Озаренный ими коридор уходил строго прямо и чуть вниз. В стенах ровными рядами открывались боковые ходы — всё забранные решетками с висячими замками и запорами. Только на одном не было запора или двери. Но, подкравшись к нему, Агрик застыл как вкопанный.

Это было начало еще одного коридора, уходившего во тьму. На пороге его лежал тот человек, чей крик он слышал, или, вернее, то, что осталось от человека. На отрока глядел пустыми глазницами полуобглоданный скелет — обрывки мяса и кожа на обнаженных костях. По земле текла кровь. И никаких следов. Но в полутьме Агрик вдруг разглядел светло–русые волосы, такие же, как у Тарха…

— О нет! — воскликнул он, забывшись. — Хозяин! Нет! Только не ты!

Эхо подхватило его крик и умчалось прочь. Спохватившись, Агрик зажал себе рот ладонью. Ему хотелось выть от горя, и он, не чуя под собой ног, бросился куда глаза глядят.

Освещенным был лишь один коридор, но отрок ринулся в темноту. Он летел не разбирая дороги, порой наступая на что‑то, поддавая ногой странные круглые предметы, но не останавливался. Страх гнал его вперед.

С размаху он налетел на стену и упал к ее подножию, не в силах подавить рыдания. Его господин и друг погиб, а сам он никогда не выйдет отсюда.

Постепенно слезы иссякли, а нагревшаяся в ладони рукоять ножа подсказывала выход. Он соберется с силами и вернется — найдет останки господина и предаст их земле для нового рождения в новом облике. А потом разыщет следы его убийц и отомстит. А если не удастся — сумеет умереть. У него должно хватить сил броситься на нож.

От размышлений его оторвал новый звук.

Агрик едва не подпрыгнул на месте, но то, что он услышал, не походило ни на крик, ни на рев, ни на стон. Это вообще не могло быть звуком, издаваемым живым существом — мягкий, обволакивающий шорох, скрежетание и монотонное сдавленное хрипение. Так могла шуметь вода, медленно и неотвратимо заливая низины в половодье. Но прорывающееся порой шипение леденило кровь — это все, что угодно, но не вода. Это обитатель пещер, убийца Тарха, шел по его следу.

Агрик вскочил и заметался в тупике. Бежать было некуда. Его окружал мрак, что не могло помешать его преследователю — свет был нужен только как приманка для беглецов, таких, как Агрик и его несчастный господин.

Под вытянутыми руками юноша ощущал лишь холодные земляные стены, но вот он нащупал решетку — здесь тоже был ход. Но за ним кто‑то заворочался и прежде, чем Агрик отпрянул, его окликнул человеческий голос:

— Ты кто?

Язык был знаком, только слова звучали странно, словно их выдергивали за веревку — резко и отрывисто.

— Агрик…

— За тобой гонятся? — шепнул голос.

— Да. Я…

— Стой спокойно!

Чья‑то рука ощупала сначала его руки, потом плечи и грудь, коснулась лица. Отрок безотчетно прижался к решетке, чтобы незнакомцу было удобнее.

— Малой совсем, — протянул голос. — Один прут я расшатал — пролезай!

Рука потянула его в сторону, и там, нащупав крайний справа прут решетки, Агрик обнаружил, что он и правда шатается.'Отрок скользнул внутрь, и его тут же отпихнули прочь от входа.

— Замри! — приказал незнакомец..

Он завозился у решетки — Агрик слышал только шорох земли и его дыхание. Закончив свою загадочную работу, незнакомец ощупью нашел отрока, легко сбил его с ног и закидал точно такой же прелой соломой, какая была в норе, после чего уселся сверху.

Агрик не успел открыть рта, чтобы возмутиться. Отсюда ему было плохо видно, но он заметил, что в коридоре появился свет — пришел его преследователь.

Это был не отряд подземных жителей с факелами и не чудовища из легенд. Это были змеи — несколько десятков слабо светящихся розовым и золотистым цветом змей, каждая длиной в три–четыре локтя. Они ползли сплошным ковром, тычась носами в землю и вынюхивая следы беглеца. В несколько мгновений они заполнили весь тупик и расползлись по нему, обыскивая. Агрик закрыл голову руками и зажмурился, отдавшись своей судьбе.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

У нежити–гонца буквально отваливались крылья, когда она наконец добралась до стана Кощея.

Рассвет только занимался, и солнце еще не до конца вышло из‑за окоема, но стан уже не спал. Сновали полукровки, оседлывая лошадей. Вились дымки костров, разносились от котлов запахи варева. Нежить, орудовавшая наравне с людьми и оборотнями, грелась в первых лучах светила, раскинув крылья.

Гонца заметили сразу несколько часовых, и, когда нежить приземлилась, бессильно уронив крылья, Кощей уже все знал и приказал подвести ее к нему.

Сейчас никто бы не назвал младшего брата Святогора подростком. За зиму Кощей вытянулся, стал на полголовы выше и шире в плечах, но не прибавил веса и оставался таким же костистым и худощавым. Однако теперь в его движениях появилась решительность зрелого мужа. И сам он, в расшитой женой рубахе, наброшенной на одно плечо подкольчужной куртке, смотрелся взрослее. Только узкое сухое лицо, странно бегающий взгляд светлых небольших глаз да длинные белые волосы остались прежними.