Чао, Италия! - [2]
Что же касается запаха изысканных духов на грациозной шее героини фильма, свежего океанского бриза и особого чарующего аромата весенних трав, за которые заплачено, то изготовители шлема обещают прислать соответствующие ампулы буквально через два-три месяца. А пока что предлагают нюхать то, что есть, но за экскременты и пот дают тридцатипроцентную скидку.
Мои подобные рассуждения о счастье у экрана всегда встречали ироническую улыбку жены, и это понятно – мои самые дерзкие мечты она считает мелкими, а полет фантазии провинциальным.
И мне нечего ей ответить – она училась в Италии, и великолепно говорит по-итальянски.
Моя жена вообще всегда подчеркивает, что она нежный европеец, который попал к варварам. Главный варвар – это конечно я, потому что не могу понять ее тонкую душу. А наши дети, подчеркивает жена, указывая на очередную разбитую вазу, особые варвары. Такие же, как те, которые когда-то разрушили прекрасный древний Рим.
Далее жена обычно закатывает глаза и начинает рассказывать про Италию.
Должен сказать, что рассказывает она про Италию с такой мечтательной улыбкой, что это всегда рисует в моем воображении какой-то рай.
Однажды мне даже приснился сон, что я лежу среди каких-то итальянских виноградников, ем оливки и сыр, запивая их вином из большого графина. Самое удивительное в этом сне было то, что в нем я лежал среди винограда на своем диване перед своим телевизором, который кто-то притащил специально для меня в этот сад.
Я рассказал про этот сон жене, добавив, что само видение было приятным, но мучительным, потому что я никак не мог найти пульт, чтобы сделать звук телевизора громче, и его заглушал шум моря, крики чаек и бодрые песни каких-то крестьян, на тракторе обрабатывающих виноград.
Услышав мой рассказ, жена разразилась возмущенным монологом, обвинив меня в худших проявлениях лени. Она заявила, что тот, кто не прожил в Италии хотя бы полгода, вряд ли в дальнейшем может находиться рядом с ней и нашими детьми, не вызывая всеобщего отвращения.
Как и полагается хитрым женщинам, она пообещала, что если мы поедем в Италию, то она обеспечит меня мягким диваном и огромной пиццей с колой.
Что касается телевизора, то она слышала, что в Италии они есть, а если мы его не сразу найдем, то я могу позвонить своему дружку Сильвио Берлускони, который владеет несколькими телевизионными каналами. И он найдет телевизор для известного русского журналиста.
Кроме новости, что Берлускони мой дружок, о чем я до этой минуты не догадывался, и заявления, что он любит журналистов, с которыми каждый день судится, пламенная речь жены, как ни странно, упала на благодатную почву.
Я внезапно задумался и спросил себя, а где я, собственно, побывал и что повидал в этой жизни.
Ответ был неутешителен – до Магеллана, Колумба и Жака-Ива Кусто мне было далеко.
Особенно было обидно, что мне далеко до Пржевальского. Я человек скромный и не настаиваю, чтобы моим именем называли острова и континенты.
Но какую-нибудь лошадку… Хотя бы пони!..
Ну, скажем так, с моей стороны возражений не будет.
Результатом размышлений было осознание того, что я круглый год сижу в эфире днем, лежу у телевизора вечером и мечтаю о бушующем океане ночью.
Но реально все ограничивается все тем же турецким морем раз в год, где самое большое развлечение – гоняться с палкой за детьми по пляжу, требуя, чтобы они немедленно вылезли из воды, потому что они в ней сидят уже два часа с синими носами.
А что, если действительно поехать, подумал я. И написать об Италии книгу.
Как оказалось, наша семья довольно легкая на подъем.
Договорившись на работе, что я буду делать эфиры и писать в блоги с помощью Интернета, повоевав с итальянским посольством по поводу виз, пообещав детям горы новых игрушек и бессрочное сидение в дальних морях, мы упаковали чемоданы, прыгнули в самолет и отправились в Италию.
Адриано Нечелентано
Самое мучительное в любой стране – это подобрать квартиру.
– А почему так дорого? – спрашиваю я риелторшу. – Я вчера смотрел такую же квартиру, так там было на сто пятьдесят евро дешевле.
Риелторша окидывает меня холодно-любезным взглядом. Эти русские имеют у себя Абрамовича с его яхтами, но приезжают в Рим и начинают торговаться за каждый евро.
– Во дворе бассейн, летом можно купаться, – чеканно говорит она. – Кроме того, вы видели, какой тут холл?
– А разве тут есть холл? – удивляюсь я.
– Потрясающий холл! Просто мы заехали в подземную стоянку и оттуда сразу поднялись на этаж. Но когда вы увидите этот холл, то не захотите сидеть дома, а будете сидеть только там.
Я представил себе, как переношу кровать в холл и жена носит мне туда завтрак на сковородке.
– Кроме того, что холл прекрасен сам по себе, – добавила риелторша, – там есть Адриано. Он решает все вопросы.
Я хотел открыть рот, но жена отвела меня в угол и объяснила, что она уже видит наших детишек у бассейна, покрытых бронзовым загаром. Кроме того, Адриано решит все наши вопросы.
Я поинтересовался, какие вопросы.
– Разные, наверное, – догадалась жена и добавила, – тут тебе не Москва. Не дай Бог кирпич упадет на голову…
Я вздохнул, поразился римским кирпичным возможностям, и квартира стала стоить на 150 евро дороже.
