Чакра Кентавра - [21]

— Камни.

Все недоуменно переглянулись: камни, как камни. Крэг вроде бы не отказывался от планеты, но что значили его слова — камни следует убрать? Уничтожить? Вышвырнуть в космос?

Асмур бережно отнес материнского поводыря обратно на корабль и осторожно спустился в дымную долину. Здесь, на порядочной глубине, кислорода хватало, чтобы поддерживать горение естественных факелов, но чтобы жить… Как правило, крэги не терпели только живых существ. Почему же тогда Тарита-крэг невзлюбил какие-то мертвые камни? Они попадались то тут, то там, и во всей долине их насчитывалось около сотни, но их на удивление правильная прямоугольная форма наводила на мысль, что это — огромные кристаллы. Асмур провел по поверхности одного — под слоем пыли, действительно, блестела изумрудно-зеленая грань исполинского берилла. Следующий отливал лиловато-сиреневым аметистом, а чуть дальше чернел турмалин. Чем они пришлись не по душе крэгу?

Но вопрос был праздным: пожелания крэга — закон. Взмахом руки командор созвал дружину, и все вместе они попытались поднять или сдвинуть с места самый скромный их этих кристаллов — поставленный на малую грань, он достал бы Гаррэлю до груди.

Однако камень не сдвинулся с места.

Рукояткой десинтора Асмур попытался отбить уголок — камень был неуязвим. Острие кинжала о него тупилось, плазменный разряд не оставлял на поверхности никакого следа.

Дружинники переглянулись. Борб пожал плечами и отправился на мак за переносным аннигилятором, а настойчивый эрл тем временем перепробовал на зеленом кристалле все возможные калибровки своего десинтора. Борб, волоча на загривке тяжелый агрегат, уже возвращался от корабля, как вдруг до командора донесся его изумленный крик:

— Древние боги! Они же движутся!..

И действительно — сиреневый каменный брус медленно приближался у Асмуру, словно его толкала невидимая сила. Эрл сделал знак звездным дружинникам, и они расступились. Теперь в тишине, нарушаемой только потрескиванием пламени, отчетливо был слышен скрип песка — два камня, зеленый и лиловый, ползли навстречу друг другу, наращивая скорость, а между ними стоял Асмур.

— Берегись! — крикнул Гаррэль, но командор опередил его предостережение и, оттолкнувшись от сухой почвы, резко отпрыгнул в сторону — в тот же миг раздался оглушающий грохот, и радуга мельчайших осколков взметнулась над тем местом, где две монолитные глыбы столкнулись с такой силой, что обе рассыпались на куски.

— Эрл Асмур!..

Еще два камня сшиблись с орудийным грохотом, и снова Асмур, даже не оглянувшись, а повинуясь какому-то инстинкту, успел отскочить. А слева и справа, набирая скорость, двигалась новая пара нападающих — теперь уже можно было отступать в сторону без паники, потому что глыбы подчинялись простейшим правилам игры: во-первых, приходили в движение только те, между которыми оказывался непрошеный пришелец; а во-вторых, ползли они только по прямой, переходя в стремительное скольжение только тогда, когда между ними оставалось не более шести шагов.

Эрл нетерпеливо махнул рукой — всем отойти как можно дальше, чтобы люди или ползучий дым не помешали ему вовремя заметить надвигающуюся опасность. Быстро темнело, и красноватые блики естественных факелов, отражаясь в бесчисленных осколках уже разбитых камней, рассыпали кругом мириады разноцветных искр, придавая этой странной игре вид экзотического представления. Теперь Асмур сам выбирал себе нападающих, становясь между выбранными кристаллами и хладнокровно наблюдая, как они с тупой размеренностью набирают мощь для смертельного удара, не предполагая в противнике большей проворности, чем имели сами. И, недоступные воздействию человеческого оружия, погибали, разрушая сами себя…

Грохот и снопы каменных брызг прекратились внезапно — оглянувшись по сторонам, Асмур вдруг с удивлением увидел, что в долине не осталось ни одного целого камня. Мелкие осколки, по которым нельзя судить о строении загадочных монолитов… Вот и еще одна загадка чужого мира осталась неразгаданной… Он медленно пошел к кораблю, нагибаясь и подбирая сверкающую самоцветную мелочь, и Гаррэль, с мучительной тревогой глядевший ему вслед, мог бы прозакладывать голову, что с каждым шагом командор все неохотнее подымается по склону.

Он не хотел возвращаться на Джаспер!

Эрл Асмур добрался до края кратера, где мерцающей нездешней громадой высился их девятигранный мак. Не оглядываясь, открыл раздвижной люк и исчез внутри. Его спутники, не шевелясь, следили за его движениями — то ли всем передалось настроение Гаррэля, то ли они сами что-то почувствовали…

— Пусть он проститься с Тарита-крэгом, — прошептал Эрм.

Они ждали, глядя в безлунное небо — белое крылатое существо, как бы быстро оно ни поднялось, не могло остаться незамеченным. Но время шло, а крэг не появлялся. От дыма и напряженного вглядывания в темноту глаза начали слезиться, что-то мелькало и чудилось — как будто над кораблем расправило крылья нечто темное и бесплотное, как сама ночь. Если бы в этом дымном аду могли водиться птицы, они решили бы, что видят сумеречного грифа; если бы этот мир населяли неведомые твари, то можно было бы угадать очертания гигантской летучей мыши. Если бы по этой скудной каменистой почве ступала до них нога джасперианина, то они решили бы, что в беззвездной ночи взвился стремительный черный крэг.