Чадра - [14]
Существуют и другие, не менее важные, различия. В Турции освобождение женщины базируется на решительной борьбе с мусульманским духовенством. Там не скрывают, что проводимые в этой области реформы не совместимы с религией, там не пытаются исходить из религиозных норм, не пытаются обосновать свои реформы ссылками на коран и мусульманское право.
В Персии мы имеем совершенно обратную картину. Персидский шах, объявляющий о той или иной реформе, обычно всегда добавляет, что эти реформы нисколько не противоречат выполнению постановлений шариата и священных законов ислама.
В этом отношении чрезвычайно характерным для всего персидского режима является следующее заявление шаха, сделанное по случаю проводимой реформы костюма:
— Выполнение постановлений ислама, — сказал он, — было и есть моя обязанность, и я держусь того убеждения, что страна должна прогрессировать под знаменем шиитского ислама.
Вот этим исламским духом и проникнуты все персидские реформы. Естественно, и результаты получаются иные, чем в других мусульманских странах. При таком положении, если, конечно, оно будет продолжаться долго, персиянка окажется в последних рядах женщин мусульманского Востока.
Для того, чтобы у читателя не составилось ложного представления о современном положении женщины мусульманского Востока, мы должны сделать следующее замечание. Все достижения, реформы, проведенные и проводимые в данное время как в Турции, Афганистане, так и в Персии, затрагивают далеко не всех женщин. Они имеют в виду, или, вернее, до сих пор они коснулись, главным образом, женщин, проживающих в городах, да и то принадлежащих к так называемым привилегированным классам. Работницы кустарной промышленности, так широко развитой на Востоке, крестьянки и кочевницы продолжают еще жить по-старому, по шариату и родовым законам-адатам. Реформы их пока не коснулись вовсе. Правда, все они не страдают от основного зла мусульманской женщины— покрывала, но зато как много других, стесняющих их свободу и жизнь, обычаев и религиозных предписаний они вынуждены строго соблюдать!
Глава III. Борьба с покрывалом на Советском Востоке[2]
Советская власть во всех мусульманских республиках СССР произвела огромную ломку старых патриархальных форм хозяйственного быта.
Коренным образом изменилось и положение женщины. Тысячи работниц и крестьянок состоят членами советов, десятки тысяч обучаются в школах, рабфаках и вузах, наконец, многие тысячи работают в самых разнообразных отраслях промышленности, государственных, общественных и научных учреждениях. Но, наряду с этим необычайным культурным подъемом и небывалой тягой к знанию, почти миллион мусульманских женщин Советского Востока продолжает ходить скрытыми чадрой и паранджей, продолжает соблюдать этот дикий обычай, оставаясь, таким образом, в стороне от всех успехов и достижений культурной революции.
Как это ни странно, но в чадре и парандже продолжают ходить не только темные крестьянки; под чадрой скрываются не только забитые жены неграмотных тюрок или узбеков, но и жены некоторых передовых рабочих, партийцев, врачей, учителей и интеллигентов.
В женской кооперативной лавке в Узбекистане.
Под чадрой до последнего времени находилось до 20–30 % (смотря по республикам) учениц и учительниц советских школ. Целый ряд фактов свидетельствует о том, что очень многие мужчины Узбекистана искренне верят, что свобода женщины заключается в том, что 1-го мая можно с нее снять паранджу, а начиная со 2-го мая опять надевать.
Другие полагают, что совершенно не нужно выпускать женщину на улицу и ни в коем случае нельзя, чтобы она «восседала» с «задорным» видом за красным столом. Всех советчиц, которые сидят в судах (народные заседательницы) и принимают участие в вопросах раскрепощения, следует закрывать паранджей— говорят они.
Вопрос о чадре в настоящем году служит предметом обсуждения не только партийных организаций, но и широких масс. Так, на октябрьском пленуме ЦК Аз. ВКП(б) было установлено, что, несмотря на большие успехи, достигнутые в области раскрепощения женщины, еще много тысяч тюрчанок томится в чадре. Даже на производстве у станка можно встретить работниц в чадре. Оказывается, что не все коммунистки расстались с чадрой; особенно крепко чадра держится на женах коммунистов и, как это ни странно, особенно на женах ответственных работников. Это явление наблюдается, гл. образом, в тех районах и уездах, где наиболее слабо поставлена работа женотделов, где нет женского клуба, делегатского собрания и других видов работы среди населения. Наряду с этими фактами пленум установил, что очень слабо проводится работа по партийной линии среди мужчин-коммунистов и по профсоюзной линии среди мужской беспартийной массы.
Узбечка в парандже у люльки своего ребенка.
Вот что говорят сами тюрчанки: «Если бы мужья разрешили снять чадру, женщины с удовольствием это сделают». «Кишлинские женщины и девушки в селениях ходят в чадрах, закрытыми, а когда едут в город, в гости или театр, то раскрываются… Но чадра в селении стала больше головным убором… В самом селении, в школах, сидят открытыми, даже в тех школах, где преподаватель мужчина». Вот что говорит одна тюрчанка из Ленинского района: «Некоторые стесняются сами снять чадру, хотя самим и хочется снять, и мужья не запрещают». Другая говорит: «Мужья смотрят нехорошо на женщин-тюрчанок, снявших чадру, но сами женщины уже не верят, что религия запрещает снять чадру».
