Ч. Р. Метьюрин и его «Мельмот скиталец» - [7]

Шрифт
Интервал

. Яростные волны с буйной силой бьют в береговые скалы, похожие на титанические крепостные сооружения архитектурных кошмаров. Низкие темные тучи, плывущие над скалами из туманного мрака океана, усиливают впечатление угрозы стихий перед какой-то неотвратимой катастрофой. Все вокруг кажется огромным, пустынным и зловещим. Здесь, взойдя на высокий мыс, который, кажется, бросает вызов океану, Армида Монтклар, дочь нового владельца поместья О'Морвенов, в первый раз замечает развалины замка, смешавшиеся с камнями прибрежных скал. Здесь живет старый О'Морвен вместе со своим внуком Конналом, молодым, мужественным и великодушным. Однажды Коннал спасает жизнь Армиде, девушке гордой, надменной и замкнутой, которую Коннал должен был считать одним из главных врагов своей семьи. Но случай, доставивший им знакомство, стал роковым. Между молодыми людьми, противопоставленными судьбой друг другу, являющимися представителями двух различных национальных культур, стихийно возникает не любовь, а обоюдная всепоглощающая, неистовая страсть, подобная вихрю или смерчу, подымающему их ввысь и губящему их столь же внезапно. Армида Монтклар отрекается от всего — от богатства, обеспеченной жизни и власти, от всех радостей, которые могла бы предоставить ей жизнь, и отдает себя безотчетно тому, кого судьба поставила на ее пути. Но эта любовь обречена заранее. Коннал — это не только законный наследник купленного отцом Армиды замка, но и пламенный ирландский патриот, ведущий тайную борьбу за свободу своей угнетенной родины. Он является предводителем горстки храбрецов-ирландцев, которые неустанно сражаются с правительственными войсками. Отрядом английских солдат, с которым ирландцы непрерывно вступают в военные действия, командует Уондесфорд, офицер-англичанин, претендовавший на руку и сердце Армиды Монтклар как богатой наследницы. Но Армида не чувствует к нему ничего, кроме ненависти; она всюду следует за Конналом, делит с ним опасности лагерной жизни, подвергаясь всем связанным с этим неудобствам и унижениям.

Метьюрин довольно подробно описывает стычки регулярных войск с повстанцами, среди которых находятся и Армида с Конналом, ярость и обреченность ведущейся между ними борьбы; едва ли подлежит сомнению, что эти батальные сцены нужны были автору для того, чтобы оттенить не только личные, но и национальные качества двух предводителей: низость Уондесфорда, на стороне которого сила, и — благородство и великодушие даже к врагу Коннала О'Морвена.

Полны лиризма и поэтической силы заключительные главы романа о пережитой Конналом и Армидой идиллии перед их трагической гибелью: здесь повествуется о коротком затишье после жестоких военных схваток, о нескольких днях безоблачного счастья, проведенных ими в тишине и уединении на пустынном острове; они забыли, что Коннал должен быть казнен и что его смерть неотвратима. Но Армида не может пережить Коннала; когда казнь совершилась, Армида принимает яд и умирает, обнимая его бездыханное тело. Это лучшие страницы «Милезского вождя», высоко оцененного последующей критикой [21]. Томас Нун Тальфурд, драматург и эссеист, писал об этом романе Метьюрина, что он «проникнут холодным и туманным величием» и что, «несмотря на свои очевидные недостатки, он оставляет в душе читателя неизгладимый след» [22]. В других отзывах о романе в периодической печати рецензенты отмечали бросающееся в глаза хорошее знакомство Метьюрина с кельтской стариной, ирландской культовой обрядностью, фольклором; в пейзажах и батальных сценах они ощущали нередко витающий в них сумрачный, но величавый дух оссиановской поэзии.

«Милезский вождь» был издан под тем же псевдонимом (Деннис Джеспер Мерфи), что и первых два романа Метьюрина. Однако эта предосторожность была напрасной: подлинное имя автора постепенно становилось известным все более широким кругам читателей [23], что отнюдь не содействовало спокойствию и благополучию автора. Церковные власти не без оснований увидели в англиканском пасторе опасного адвоката ирландского национализма, ирландские же католики враждебно отнеслись к его воинствующему англиканизму: в Англии и в англо-ирландском обществе Дублина у Метьюрина появилось немало откровенных недоброжелателей.

Именно в этот тяжелый и трудный период его жизни Метьюрина как писателя открыл В. Скотт и вступил с ним в переписку, продолжавшуюся много лет. Первые печатные отзывы В. Скотта о романах Метьюрина были, как мы уже видели, вполне благоприятными; он хвалил его первый роман («Семья Монторио»), несмотря на его недостатки, удостоверял несомненную одаренность автора, предсказывал ему будущую литературную известность. «Милезский вождь» произвел на В. Скотта еще более сильное впечатление: очень вероятно, что этот роман оказал даже некоторое воздействие на «Ламмермурскую невесту» (1819) В. Скотта [24].

3

Похвальный печатный отзыв В. Скотта о первых произведениях Мерфи-Метьюрина, а затем и письмо, полученное от него, уже известного в то время поэта (как прозаик В. Скотт стал известен позднее), Метьюрин воспринял как своего рода якорь спасения. Он надеялся на его великодушную помощь, предполагая, что В. Скотт пользуется большим авторитетом в литературных кругах и имеет широкие связи среди издателей и книгопродавцев Эдинбурга и Лондона. На первых порах своего заочного знакомства с Метьюрином В. Скотт не обнадеживал своего дублинского корреспондента; по его мнению, профессиональное писательство плохо вознаграждается в Соединенном королевстве, тем более что здесь все больше появляется людей, желающих зарабатывать деньги своим пером


Рекомендуем почитать
Пушкин. Духовный путь поэта. Книга вторая. Мир пророка

В новой книге известного слависта, профессора Евгения Костина из Вильнюса исследуются малоизученные стороны эстетики А. С. Пушкина, становление его исторических, философских взглядов, особенности религиозного сознания, своеобразие художественного хронотопа, смысл полемики с П. Я. Чаадаевым об историческом пути России, его место в развитии русской культуры и продолжающееся влияние на жизнь современного российского общества.


Проблема субъекта в дискурсе Новой волны англо-американской фантастики

В статье анализируется одна из ключевых характеристик поэтики научной фантастики американской Новой волны — «приключения духа» в иллюзорном, неподлинном мире.


О том, как герои учат автора ремеслу (Нобелевская лекция)

Нобелевская лекция лауреата 1998 года, португальского писателя Жозе Сарамаго.


Коды комического в сказках Стругацких 'Понедельник начинается в субботу' и 'Сказка о Тройке'

Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.