Цезарь Каскабель - [76]

— У меня явилась идея!

— Идея?.. — спросил Сергей Васильевич.

— Да!.. И отличная!.. Надо поймать одного или двух волков.

— Но каким образом? — спросила Корнелия.

— Мы осторожно приотворим дверь и схватим двух первых, которые кинутся внутрь…

— Что вы еще выдумали, Каскабель?

— Чем мы рискуем, месье Серж? Несколькими царапинами?.. Ба! Я предпочитаю получить царапину, чем смерть!

— В таком случае… скорее!.. — ответил Сергей Васильевич, не совсем понимая, что задумал Каскабель.

Сам Каскабель, Ортик, Гвоздик и Киршев стали у двери в первое отделение, а Жан и Сандр — у дверей заднего отделения, где заперли женщин и обеих собак.

Отодвинув мебель, приставленную к дверям, Каскабель приоткрыл дверь настолько, чтобы ее можно было сейчас же опять закрыть.

В эту минуту около десятка волков цеплялись за подножки, теснились на площадке, стараясь проникнуть внутрь повозки.

Как только дверь приоткрылась, один из них бросился в отверстие, и Киршев тотчас же закрыл дверь. Каскабель набросил зверю на голову мешок и при помощи Ортика скрутил его веревками.

Во второй раз открыли дверь, и второй волк попался таким же образом. Гвоздик, Ортик и Киршев с трудом сдерживали рассвирепевших зверей.

— Только не убивайте их, — кричал Каскабель, — и держите их крепче!

Не убивать их?.. Но что же он хотел с ними сделать?.. Не пригласить ли их к себе в труппу?

Вдруг мелькнул огонь, и раздался ужасный вой. Дверь открыли, выбросили волков наружу и вновь захлопнули ее.

Какой эффект произвело появление двух пылающих волков, можно было судить по тому вою, который тотчас же поднялся на лужайке.

Обоих волков Каскабель обильно полил керосином и зажег.

Теперь обезумевшие звери катались по земле, стараясь затушить горящую шерсть.

Эта идея Каскабеля была остроумна, как и вообще все, которые приходили ему в голову. Волки в ужасе отступили от своих пылавших собратьев, и вой их раздавался все страшней и страшней. Горящие звери старались лапами сорвать мешки, окутывавшие их морды, но напрасно. Напрасно они катались и прыгали между другими зверями, — ничто не помогло, они продолжали гореть. Наконец вся стая, охваченная паникой, отодвинулась от «Красотки», а затем обратилась в бегство и скрылась в глуши леса.

Вой постепенно смолкал. Наконец, в лагере и вокруг него наступила тишина.

Из предосторожности Сергей Васильевич посоветовал дождаться наступления дня и затем уже отправиться на разведку вокруг «Красотки». Но бояться теперь было нечего. Враг был рассеян и позорно бежал.

Глава одиннадцатая УРАЛ

Уральская цепь заслуживает внимания туристов в одинаковой степени с Пиринеями и Альпами.

По-татарски слово «Урал» означает «пояс». Действительно, это именно пояс, который тянется на протяжении двух тысяч девятисот километров между Каспийским и Арктическим морями, — пояс, украшенный драгоценными камнями, богатый золотом, серебром и платиной, пояс, который стягивает старый материк на границе Азии и Европы. На нем берут начало многие большие реки, как, например, Урал, Печора, Кама и многочисленные их притоки. Он — великолепный гранитный барьер, вершины которого достигают двух тысяч трехсот метров над уровнем океана!

— Ну вот и настоящие русские горы! — сказал, шутя, Каскабель. — Это немножко повыше тех, что устраивают у нас во Франции на ярмарках.

Действительно, они были «немножко» выше.

Во время переправы через горы трудно было избегать многочисленных заводов и деревень, населенных в большинстве случаев рабочими с заводов или рудокопами. Но все-таки бояться встречи с полицией не приходилось, так как бумаги были в порядке, даже если бы труппа вздумала ехать по прекрасной дороге на Екатеринбург; но так как, согласно указаниям Ортика, им пришлось ехать северным Уралом, то лучше было выбрать Печорский перевал и затем спуститься к Перми.

На следующий день они должны были ехать этим путем.

Когда окончательно рассвело, можно было установить, насколько велико было количество волков. Если бы им только удалось прорваться в «Красотку», ни один из путников не уцелел бы.

Около пятидесяти животных лежало на земле; это были большие волки, которые чрезвычайно опасны для едущих в степи. Остальные исчезли так быстро, точно в них вселился черт, по живописному выражению Каскабеля. Два обгоревших волка валялись в сотне шагов от лужайки.

Здесь, у входа в ущелье, «Красотка» была очень далека от заводов, которые вообще редки в восточной части Урала. Возникал вопрос, как же теперь быть?

— Что мы будем делать? — спросил Жан. — Олени наши убежали.

— Если бы они только убежали, — отвечал Каскабель, — то их, пожалуй, можно было бы найти. Но, вероятно, волки съели их.

— Я отправлюсь в ближайшую деревню и там достану лошадей, что бы за них ни спросили, — сказал Сергей Васильевич. — Ортик покажет мне дорогу…

— С удовольствием, Сергей Васильевич.

— Ничего больше не остается делать, — прибавил Каскабель.

В восемь часов утра, когда они собирались уходить, Сандр вдруг закричал:

— Папа!.. Посмотри!.. Пришли два оленя!.. Ведь это наши вернулись!

Действительно, на лужайку вышли два оленя.

— Оба живые!.. — удивился Каскабель.

Но двух оленей было слишком мало для того, чтобы везти «Красотку». К счастью, понемногу олени стали собираться. Час спустя их было четырнадцать из двадцати, взятых с архипелага Ляхова.