Цезарь - [152]
Вообще, один случай как нельзя лучше характеризует Кассия. Ребенком он учился в одной школе с Фавстом, сыном Суллы. Однажды Фавст начал хвалить отца перед своими товарищами и превозносить абсолютную власть, которой тот пользовался. Кассий, слушавший все это, встал, подошел к нему и влепил пощечину. Ребенок пожаловался своим родителям, те захотели отдать Кассия под суд. Но вмешался Помпей — он позвал к себе детей и допросил их.
— Ну-ка, расскажите мне, как все произошло, — предложил он.
— Давай, Фавст, — сказал Кассий. — Если посмеешь, повтори и перед Помпеем те слова, которые были причиной пощечины, и тогда я дам тебе вторую!
Брут был человеком широкой души, но ограниченного ума. Он был сторонником школы стоицизма, а также большим поклонником Катона, на чьей дочери женился. В его душе была скрыта странная потребность в болезненном самобичевании и ненужном самопожертвовании. Он ненавидел Помпея за то, что тот так жестоко убил его отца, тем не менее мы видели, что он последовал за Помпеем в Грецию и воевал под его началом в Фарсалах.
По возвращении в Рим Цезарь доверил ему самую главную провинцию империи — Заальпийскую Галлию. Брута терзало лишь одно сожаление: он никак не мог заставить себя ненавидеть Цезаря.
Кассий пытался обойти Брута, но не сумел. Он посетил всех своих друзей по очереди, каждому объяснил свой план заговора против Цезаря, и каждый отвечал ему:
— Я согласен, но только если Брут согласится стать во главе.
И вот, как я уже говорил, Кассий отправился к Бруту. Они были в ссоре — оба получили равные должности, но каждый настаивал на больших правах.
— Кассий прав! — часто говаривал Цезарь. — Но я назначаю Брута.
Кассий уходил, Кассий вновь возвращался, наконец Брут протянул ему руку.
— Брут, — сказал Кассий после того, как они обменялись первыми словами приветствия, — ты пойдешь в Сенат на мартовские календы? Я слышал, что в этот день друзья Цезаря выступят с предложением сделать его царем.
Брут покачал головой:
— Нет, не пойду.
— А если он тебя позовет? — не отставал Кассий.
— Тогда пойду, раз надо, — отвечал Брут.
— А если будет попрана свобода?
— Клянусь, что умру до того, как увижу, что она гибнет.
Кассий пожал плечами.
— О! — воскликнул он. — Кто из римлян смирится с твоей смертью? Разве ты не видишь, Брут, что дорогого стоишь?
Брут насупил брови.
— Ты не забыл таблицы, что найдены у статуи Брута Старшего? — продолжал Кассий.
— Конечно, нет. Кажется, нет. Кажется, их было две.
— На одной было написано: «О, если бы боги захотели, чтобы ты был жив, Брут!» а на второй: «Почему ты умер?» А я нашел в своем кресле записку со словами: «Ты спишь, Брут?» И еще одну, где было написано: «Нет, ты не Брут!»
— И что же, ты думаешь, эти записки пишут какие-нибудь ткачи или лавочники? Нет, это дело патрициев, всей римской знати. От других преторов, твоих коллег, ожидают распределения денег, зрелищ, гладиаторских боев. От тебя же ждут расплаты по наследному долгу. А долг этот состоит в том, чтобы ты освободил Родину. Все готовы страдать за тебя, если ты соберешься наконец сделать то, что от тебя ждут!
— Хорошо, — сказал Брут. — Я подумаю.
После того как Кассии и Брут расстались, каждый из них встретился со своими друзьями. Помните Квинта Лигария, который последовал за Помпеем и за которого Цицерон заступился перед Цезарем? Лигарий был прощен диктатором и, может быть, именно в ответ на милосердие Цезаря стал одним из самых заклятых его врагов. К тому же Лигарий был бесконечно предан Бруту. Так вот, Брут отправился прямо к нему и нашел его больным, в постели.
Брут был возбужден беседой с Кассием.
— Ах! — воскликнул он. — Неважное время ты выбрал, Лигарий, чтобы болеть.
Лигарий приподнялся, опершись на локоть.
— Брут, — сказал он, пожимая ему руку, — если задумал нечто достойное тебя, то я здоров.
Тогда Брут уселся рядом и они вдвоем обсудили все детали заговора. Цицерону решили ничего не говорить, так как Цицерон был уже стар, а старость не прибавила смелости этой и без того не очень храброй натуре. Вместо Цицерона Лигарий предложил Бруту привлечь философа-перипатетика Стасея Фавония, того, которого прозвали «обезьянкой Катона».
— Нет, — ответил Брут. — Однажды я с ним говорил и как бы случайно затронул эту тему, а Фавоний ответил, что гражданская война, по его мнению, намного губительнее, чем самая жестокая монархия. Стасей, человек образованный и осторожный, не станет делать ни одного опасного шага из-за каких-то злых и безумных, по его мнению, людей. Лабеон, который присутствовал при этом разговоре, может подтвердить, что он именно так и отвечал.
— А сам Лабеон что сказал? — спросил Лигарий.
— Лабеон был на моей стороне и осудил обоих.
— Тогда выходит, Лабеон не против быть с нами?
— Я тоже так думаю.
— Кто из нас двоих с ним увидится? — спросил Лигарий.
— Я, — ответил Брут. — Ведь я здоров… Кроме того, поговорю еще с Брутом Альбином.
— Да, — подхватил Лигарий, — он деятельный и смелый человек, к тому же держит собственных гладиаторов для представлений, так что, учитывая это обстоятельство, очень может нам пригодиться. Но ведь он, кажется, большой друг Цезаря?
Роман французского классика Александра Дюма-отца «Королева Марго» открывает знаменитую трилогию об эпохе Генриха III и Генриха IV Наваррского, которую продолжают «Графиня де Монсоро» и «Сорок пять». События романа приходятся на период религиозных войн между католиками и гугенотами. Первые шаги к трону молодого принца Генриха Наваррского, противостояние его юной супруги Марго, женщины со своеобразным характером и удивительной судьбой, и коварной интриганки – французской королевы Екатерины Медичи, придворная жизнь с ее заговорами и тайнами, кровавые события Варфоломеевской ночи – вот что составляет канву этой увлекательной книги.
В романе знаменитого французского писателя Александра Дюма «Две Дианы» присутствуют все компоненты, способные привлечь к нему внимание читателя. Здесь есть зловещие тайны и невинная героиня – жертва коварных интриг, есть дуэт злодеев – Диана де Пуатье и коннетабль Монморанси, есть, наконец, благородный герцог де Гиз. А красочно воссозданная историческая канва, на фоне которой происходит действие романа, добавляет к его достоинствам новые грани.
Роман Дюма «Робин Гуд» — это детище его фантазии, порожденное английскими народными балладами, а не историческими сочинениями. Робин Гуд — персонаж легенды, а не истории.
Роман является завершающей частью трилогии, в которой рисуется история борьбы Генриха Наваррского за французский престол.
Сюжет «Графа Монте-Кристо» был почерпнут Александром Дюма из архивов парижской полиции. Подлинная жизнь Франсуа Пико под пером блестящего мастера историко-приключенческого жанра превратилась в захватывающую историю об Эдмоне Дантесе, узнике замка Иф. Совершив дерзкий побег, он возвращается в родной город, чтобы свершить правосудие – отомстить тем, кто разрушил его жизнь.Толстый роман, не отпускающий до последней страницы, «Граф Монте-Кристо» – классика, которую действительно перечитывают.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.