Цезарь Август - [16]

Положение осложнилось тем, что Антоний обвинил Октавиана в покушении на его жизнь; Октавиан яростно отвергал это обвинение, но ему и верили, и не верили; говорили даже, что он пытался совершить это преступление по наущению каких-то советчиков. Попытка нового торжественного примирения оказалась бесплодной.⁷⁷ Как бы то ни было, народ сочувствовал Октавиану; этому способствовали и память о Цезаре, и надежды, которые на Октавиана возлагали, и отрицательное в общем отношение к Антонию⁷⁸.

Лето 44 г. до н. э. подходило к концу…

Глава 3. ГРАЖДАНСКИЕ ВОЙНЫ

Лето 44 г. до н. э. подходило к концу, и политическая борьба в Риме вступила в новую фазу. Все попытки враждующих группировок мирными средствами устранить соперничество провалились; медленно, но верно Рим вползал в новую полосу Гражданских войн. Одной из сторон в конфликте были убийцы Цезаря и их сторонники в сенате. Их виднейшим идеологом и наиболее активным политическим деятелем был Цицерон; их основную ударную силу составляли войска, находившиеся в распоряжении Марка и Децима Брутов и Кассия. Марк Юний Брут овладел Македонией, Кассий вел борьбу за обладание Сирией, Децим Юний Брут занимал Цисальпийскую Галлию.

2 сентября Цицерон произнес в сенате первую из своих «Филиппик» – речей, направленных против Антония. Пока что он поставил под сомнение намерение Антония предоставить, ссылаясь на волю Цезаря, осужденным за государственные преступления право обращаться к народному собранию за окончательным решением. В ответной речи 19 сентября, также в сенате, Антоний обрушил на Цицерона целую серию политических обвинений. Цицерон виновен в том, что по его инициативе сенат вынес противозаконные смертные приговоры (намек на расправу со сторонниками Кати-лины); Цицерон подстрекал к убийству Клодия – одного из политических деятелей эпохи; Цицерон был идейным вдохновителем убийства Цезаря. Отвечая на эти нападки во второй «Филиппике» (это был обвинительный памфлет против Антония, составлявшийся в октябре-ноябре в Путеолах),¹ Цицерон не только защищается от обвинений, возводимых на него, но и обличает Антония в совершении именно этих преступлений. Антоний с мечом в руке гнался за Клодием, Антоний готовил покушение на Цезаря; вообще Антоний в изображении Цицерона – пьяница, развратник, отъявленный негодяй. После этого примирение Антония с Цицероном стало невозможным; пройдет время, и Цицерон расплатится за свои обличения жизнью.

Заговорщики и их сторонники желали возвращения к доброму старому времени, когда в Риме действовала традиционная политическая система и, используя сенат, магистратуры и иные рычаги управления, господствовал нобилитет. Они опасались, что диктатура, опирающаяся на легионы, подчиняющаяся только полководцу, потенциальному диктатору, отстранит их от участия в управлении государством и, следовательно, в дележе государственного пирога; они опасались и неизбежных изъятий их земли для раздачи ветеранам будущего самодержца.

Этой партии противостояли цезарианцы, основную массу которых составляли ветераны, получившие свою землю из рук Цезаря, римский плебс, воины, ожидавшие для себя от диктаторского режима новых раздач, земли и обогащения, – вообще все те, кто рассчитывал в случае победы цезарианцев на улучшение своего имущественного и общественного положения. Ничего хорошего для себя от восстановления республиканского режима они не ждали; им нужен был диктатор, умеющий награждать своих людей за верность и беспощадно расправляющийся с врагами своего непререкаемого господства.

Однако ситуация здесь осложнялась борьбой за власть между Антонием и Октавианом. Каждый из них был кровно заинтересован в том, чтобы привлечь на свою сторону ветеранов и заключить союз с сенаторской партией. Немаловажно было и то, чью сторону примут цезарианцы, управлявшие западными провинциями, – Луций Мунаций Планк в Трансальпийской Галлии, Марк Эмилий Лепид в Нарбоннской Галлии и Ближней Испании, Гай Асиний Поллион в Дальней Испании.

* * *

Осень 44 г. до н. э. ознаменовалась в Риме дальнейшей поляризацией политических сил. Ветераны – колонисты на юге Италии, воины, стоявшие в Брундисий, были чрезвычайно недовольны Антонием, который, казалось, оставил всякую мысль о мести за убийство Цезаря. Об этом через своих тайных агентов знал Октавиан,² об этом же, по-видимому, знал и Антоний.

По всей вероятности, недовольство среди цезарианцев побудило Антония продемонстрировать свою цеза-рианскую лояльность. На статуе Цезаря, которую он поставил на рострах, по его приказанию была сделана надпись: «отцу прекраснейшему за заслуги» (напомним, что Цезарь был «отцом отечества»); таким образом, убийцы Цезаря и те, кто их поддерживал, объявлялись отцеубийцами и соответственно осуждались. На сходке, созванной 2 октября трибуном Каннутием, он говорил о «спасителях отечества» (так Цицерон именует убийц Цезаря) то, что следует говорить о предателях.³ Действия Антония, разрыв Антония с Цицероном сделали Октавиана естественным, хотя и на сравнительно короткое время, союзником сенаторской партии. Его биограф прямо говорит о переходе Октавиана на сторону оптиматов.