«Цесариус» обреченный... - [11]
— Два шага.
Он стоял последним. Оформители низшая каста — бесправные, питались, спали хуже всех на корабле. За мизерное жалование покупали себе инструменты: кисти, валики, ведра, а по прибытии, все это сдавалось в корабельный музей. Помощник "старшего", отличался от подчиненных только цветом головного убора, у них назывался таблеткой, а в остальном такой же: перештопанный заляпанный краской костюм, стоптанные туфли, и многодневная небритость.
— Как зовут?! — спросил картограф.
— Александр Бец! Месье Константин.
— Да, помню. Александр Бец, как называется наш корабль, помните?!
— Цесариус, месье Константин.
— Ничего не забыл?
— Нет, месье Константин. Со вторника, согласно расписанию архивного зачета Цесариус Великий, переименован в Цесариус Гордый. Но с пяти до десяти утра каждого вторника, по вынуждению пятой поправки торговой ассоциации определитель в названии не упоминается.
— Все правильно, — согласился картограф. — Но у меня есть немножко дерзкое рационализаторское предложение: Мы не будем ждать десяти утра, чтоб проголосовать за новый определитель. Нам не помешает лишняя скорость. Беру на себя смелость… Приказываю учетчику архивного зачета внести в расписание: С четырнадцатого ноль восьмого! с пяти тридцати восьми! Цесариус Гордый переименовывается в Цесариус Стремительный.
— Но пятая поправка… — попытался спорить оформитель.
Константин улыбнулся.
— Командование накладывает вето на пятую поправку торговой ассоциации. Все необходимые документы, по прибытии, подпишем в исковом кабинете верховной канцелярии. Вот так вот! — крикнул весело. — Виват друзья!
По рядам прокатилось не дружное: Уррра! Ура!
5
Четырнадцатое, десять утра. Давно уже не было солнца — сегодня выглянуло. Возле рубки, в ее тени широкий заваленный папками и свертками карт, стол; тепло, и картограф приказал вынести из каюты прямо сюда, на палубу. Принимал с шести утра, и еще четыре просидит, до двух дня. В нескольких шагах от него, первый помощник корабельного учетчика; его обязанность вести запись распоряжений картографа, печатать приказы, подшивать копии в докладной журнал.
В десяти метрах, за белой чертой начиналась очередь: десять-пятнадцать человек, вырастала и до тридцати, меньше двух-трех не было никогда.
Уже месяц как узнали о пожаре; все это время Константин спал два-три часа в сутки, последние два дня не ложился вовсе. Все тело ныло, сильно болела грудь и ключица, голова тяжелая, чужая, и со слухом не лады: будто в уши вату напхали.
…то есть? — не понял Константин.
— С правого борта "Гордый" заменили на "Стремительный", — испуганно говорил помощник старшего оформителя, — но на левый белой краски уже нет, сами понимаете: буквы в человеческий рост и…
— Что значит нет?.. почему?
— Банку выронили… а новую не дают. Статисты требуют заполнить девятую форму, а бланки внизу, а туда не пускают, и я написал заявление на имя…
— Стоп. Понятно. — Обратился к учетчику: — Выпиши, пусть получит.
В ответ:
— Это… несколько нарушает…
— Выписывай.
— Как скажете. Под Вашу ответственность.
Константин устало махнул: — Следующий.
— Гуревич, статист.
— Это приятно.
— У нас недоразумение. Понимаете… подозреваю: четверо из отдела метеорологии выращивают мышей.
— Кого?
— Мышей. Ну, звери такие.
— Почему ни слонов?
— Ха-ха. Видите ли: Когда отплыли, выяснилось, что у нас много мышей, что мы только ни делали, но… Тогда Вы приказали…
— Я приказал?
— Да, месье Константин. Вы приказали выплачивать за каждую пойманную мышь четыре копейки. Мышей не стало, но неожиданно, вы не поверите…
— Поверю. По сколько они сдают?
— По двести в день. Так только они и сдают, подозрительно… Обещают через неделю по четыреста… Главное, сытые такие, крепенькие…
— Это радует, — сказал Картограф.
— Так, что делать? Ничего ж предъявить не можем: все по закону.
— Заплатить все до копейки, и премию дать: две тысячи. Сколько уже выплатили? — В общем: найти ферму, и на всю сумму штраф за нарушение санитарных норм. Если с этим все в порядке, штраф за отсутствие лицензии на выращивание домашних животных.
— А если есть лицензия?
Картограф вскинул брови, недоверчиво посмотрел на статиста, перевел взгляд на учетчика: — Пиши приказ задним числом.
— Задним числом? Только под Вашу ответственность.
— Приказ от пятнадцатого мая. Все животные на судне должны иметь амбулаторные карточки. Прививки от оспы, куриной слепоты и… Все. Следующий.
— Это не все. Сегодня была ревизия, в каюте второго помощника старшего оформителя нашли четыре ящика тушенки. На складе недостача — шесть ящиков. Дежурный, наверняка заодно. Случайно узнали грузчики и слесаря: грозят расправой, самосуд и прочее… беспорядки начнутся, им сейчас только повод…
— Понятно, — постучал пальцами по столу. Учетчику: — Приказ вчерашним числом.
— Вчерашним?
— Хватит переспрашивать. Приказ: Выдать второму помощнику старшего оформителя: имя, фамилия — четыре ящика тушенки.
— За что это?
— За спасение утопающего, как звали дежурного?
— Вирчис, — удивленно произнес статист. — Заместитель первого помощника старшего охранника судна.
— Очень хорошо. За героическое спасение заместителя и так далее…Вирчиса. Кстати Вирчиса этого в лазарет с удвоенным мясным пайком, в скобках — сколько не хватает? Вот пиши: два ящика тушенки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поймать его не просто; он ведь не только чувствует охотника, он, злодей, мысли читает. Вот если бы перехитрить как-то, запутать… А что? — мысль. Заставь поверить, что хищник — он, а ты жертва. Вот, только, не зашло бы это сильно далеко…
В лесной сторожке молодой человек дважды увидел один и тот же сон о событиях времен войны, которые на самом деле происходили тогда на этом месте. Тогда он выдвинул гипотезу: природа записывает и хранит все события. В местах пересечения временных потоков наблюдатель может увидеть события из другого временного потока. Если найти механизм воспроизведения, станет действовать закон обратимости.
Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.
Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.